Сайдулла не вышел, чтобы проводить своих подопечных. Но его незримое присутствие ощущалось буквально кожей. Зато появился его помощник – коренастый Гази Хабир, он стоял у крыльца, сунув пальцы в карманы пустого тактического жилета, и провожал глазами уходящий автобус. Выехавший из переулка открытый джип, набитый вооруженной публикой, возглавил процессию. А когда уже покинули поселок, сзади пристроился пикап с пулеметной установкой. Маленькая колонна двигалась на север, погружаясь в каменистую пустыню…

Мансур и Виам сидели сзади – их места возвышались над остальными. Пришлось тесниться – всю «корму» завалили вещами. Тарахтел двигатель, чадила выхлопная труба. Зад автобуса нещадно подбрасывало, и вещи норовили куда-то свалиться. Хныкали дети – шестилетние Уман и Зухра, тер воспаленные глаза и плакал крошка Ислам. Мужчины ругались на жен – чтобы угомонили детей, пока их тут всех не высадили! Женщины принимали меры – в основном физического характера. Бородатый мужик, сидящий за водителем спиной к салону, ухмылялся, а когда ему все надоело, он свел мохнатые брови и грозно рявкнул: «А ну, заткнулись все!» Временно установилась тишина.

В автобусе было душно, кондиционер отсутствовал, а воздух с улицы был горячим и сухим. Охранница сидела в голове салона и с ехидцей поглядывала на Мансура и его «половину». Коготки, выкрашенные прозрачным лаком (который Аллах, очевидно, должен стерпеть), постукивали по затворной раме китайского «АКМ». Иногда она подмигивала, и Мансур готов был провалиться сквозь землю. Но они с Виам терпели и молча смотрели в окно. Пейзажи в этой части страны (как, впрочем, и в любой другой) не отличались живописностью. Каменистая пустыня, овраги, редкие возвышенности, еще более редкие населенные пункты, не подающие признаков жизни. Автобус ушел с дороги, скатился в петляющую покатую лощину и запрыгал по камням. Когда он выбрался из лощины, пустыня вокруг него закончилась. Замелькали скалы, небольшие скопления ливанских кедров. Турецкую границу пересекли незаметно, не прошло и двух часов. «И для чего нужны тысячи пограничников, собаки, хитроумные приборы, колючая проволока?» – недоуменно думал Мансур. На скалистом участке, где дорога петляла между глыбами и крутыми обрывами, проезд им перегородил микроавтобус с турецкими номерами. Вылезли двое – на вид турки, один постройнее, другой плотный, усатый, вальяжный, с оттопыренным карманом в кожаной безрукавке. Несколько минут сопровождающие вели переговоры с турецкой стороной. Видимо, встречались они не впервые – первого люди Сайдуллы величали Батуром, второй откликался на имя Селим. Переговоры завершились, вся компания направилась к «Хендэ». Вальяжный тип сунулся в салон, покачал головой:

– Хороши, бродяги… Ну и чего уставились, словно всех лишили единственной почки? Не бойтесь, на органы забирают в другом месте. – Он засмеялся, но тут же переменился в лице и рявкнул: – Чего сидите? Быстро перегружаемся! Мустафа, Азиза, где вы этих полумертвых достали?

Мужчины-пассажиры устремились наружу, женщины и дети стали выбрасывать вещи…

Последующий этап путешествия оказался утомительнее предыдущего. Мустафа с Азизой дальше не поехали, передали «эстафетную палочку» туркам, явно связанным с ИГИЛ (или с организацией, представляемой мистером Бахмусом). Батур крутил баранку, усатый Селим сидел у него за спиной, поплевывал в окно или что-то просматривал в телефоне. Судя по солнцу, машина шла на запад – вдоль границы. За окном простиралась безопасная Турция – аккуратные поселки, яркие автозаправки, современные магазины. Несколько раз выезжали на асфальтовую дорогу. Пришлось остановиться, вступить в спор с местной долгожительницей, перегоняющей через дорогу стадо коз. Расстреливать соотечественницу турки постеснялись, терпеливо ждали. Несколько раз замечали автобусы с беженцами – они тоже шли окольными тропами. Возможно, это были настоящие беженцы – бизнес давно поставили на поток. Машину не останавливали, хотя несколько раз проезжали полицейские посты. «Видимо, неспроста», – думал Мансур, провожая глазами новенькие машины с надписью «Полиция». Виам уснула у него на плече, путешествие окончательно вымотало ее.