Обменявшись приветствиями, все берутся за меню. Сложный момент для меня. В подобных заведениях мой взгляд прежде всего цепляется за цену – и я замираю в ужасе, как кролик, увидевший удава. Когда ступор проходит, у кролика появляется рефлекс: бежать отсюда как можно скорее. Но потом шок проходит, и я инстинктивно начинаю выбирать блюда подешевле. Сохранившаяся из прошлой жизни привычка, от которой трудно избавиться.

Чувствую коленом аккуратное касание под столом. Это Он меня подбадривает - мол, я с тобой, всё будет хорошо. Всё-таки Он у меня очень хороший, люблю его. И даже почти прощаю за сегодняшнее. Иногда достаточно одного нежного касания, чтобы обида отступила. Правда, пока еще не прошла окончательно. Затаилась, словно удав после неудачной охоты, поджидающий новую добычу.

- Попробуй это, - тактично говорит Он.

Я вздыхаю.

Слышала об этой штуке, даже читала где-то. Жаль несчастных гусей, которых мучают ради минутного удовольствия гурманов, но любопытство берет верх. Блондинка еле слышно фыркает силиконовыми губами, будто лошадь, распознавшая неопытного наездника. Наплевать. Сейчас мы с ней в одной категории бесполезного довеска к этой компании, но при этом мой статус жены явно играет в мою пользу. Так что пусть хоть обфыркается.

Муж незаметно тыкает пальцем в мое меню. Заказываю еще что-то с непонятным названием, на которое указал Он, после чего отдаю меню официанту, замершему за моим стулом с высокой спинкой, больше напоминающим кресло без подлокотников. Странно, но шесть парней в ресторанной униформе не уходят, замерли за нашими спинами, как солдаты на посту. Они что, так весь вечер будут стоять позади нас?

Похоже, будут. Так здесь положено. Ох, как неудобно и неуютно…

А бизнесменам хоть бы что, официантов они не замечают, словно и нет их. Тоже наверно какой-то особый навык – не видеть людей, которые тебе в данный момент не нужны. Как мы не замечаем, например, салфетку на столе, пока она нам не понадобится. Боюсь, я никогда не научусь так относиться к людям. Потому, что просто не хочу учиться такому.

Начался разговор на непонятном для меня языке. Вроде и знакомые слова, а сути не уловить - сплошь цифры, проценты, и финансовые термины. В глазах блондинки читаю обреченность. Не исключаю, что и в моем взгляде то же самое. Любовь – это всегда жертва. В такие минуты полезно повторять эту фразу, словно мантру. Помогает.

Проходит минут двадцать-тридцать до того, как нам приносят заказанное. У всех мужчин стейки. Те самые, плохо прожаренные, из которых при нажатии ножом сочится кровь. По мне так это есть нельзя. Но богатым людям деваться некуда, статус обязывает. Так же, как пить кислое, невкусное сухое вино по цене южноафриканских алмазов – а потом, придя домой, оттягиваться домашними котлетами и полусладким красненьким, морщась при воспоминании о деловом ужине. Но - морщась аккуратно, не публично, чтоб ненароком партнеры по бизнесу не узнали о твоих истинных предпочтениях.

А передо мной на тарелке фуа-гра. Осклизлое с виду нечто, сочащееся жиром, в обрамлении красивого, мелко нарезанного чего-то, истинное происхождение которого понять затруднительно. То ли овощи, то ли фрукты, то ли химия какая-то. Ладно.

Честно прожевываю кусочек. И даже глотаю, сдерживая позывы сплюнуть это в салфетку. По ощущениям – концентрированный мягкий жир, идеальное средство для того, чтобы проблеваться без помощи двух пальцев. Но мне блевать нечем, голодная я. Поэтому кусочек гусиной печени шлепается в мой желудок, который болезненно дергается в ответ – мол, хозяйка, что это ты такое в меня спустила? Я ж не унитаз все-таки, полегче.