Господи, дай мне просто силы вытерпеть сегодня...
Молча позволила отвести себя в комнату. Смотрела на то, как Лёшик стягивает с себя вытянутую серую футболку, на его огромный пивной живот, на лоснящуюся приторную улыбку, и невольно вспоминала Романа Арнольдовича... Подтянутую спортивную фигуру, аромат туалетной воды, запах дорогих сигарет и виски...
Да чёрт же побери, неужели это всё, чего я достойна?! Неужели я всю жизнь проживу одна, задыхаясь от пивного перегара и вони голубцов в редкие Лёшкины приходы? Так и буду уговаривать его пойти в спортзал, стыдиться его перед подругами и в глубине души надеяться на то, что однажды забеременею?
Закрыла глаза, с трудом сдерживая отвращение, когда моих губ коснулся слюнявый поцелуй. Даже помогла липким ладоням развязать халат и скинуть его с моих плеч. Легла на диван, жмурясь от набежавших слёз...
Лёшик старался. Вылизывал грудь, шею, мял своими лапищами плечи, живот... Я уже давно перестала имитировать что-то, похожее на удовольствие, и Лёша, похоже, всерьёз верил, что в реальной жизни женщины испытывают оргазм молча и с каменным лицом, а всё, что показывают в порнофильмах - это просто игра актёров.
Уже считала секунды до того момента, когда он кончит... Сто двадцать три, сто двадцать четыре, сто двадцать пять...
Несколько раз сбивалась и начинала заново, когда Лёше нужно было сменить позу - ему же тяжело одному стараться, а я лежу как бревно и ничего не делаю. Не то что те женщины, что снимаются в порно, да...
Едва Лёша с победным хрипом наконец вышел из меня и перекатился на бок, я подскочила с дивана и бросилась в ванную.
Минут двадцать простояла под прохладным душем, в глубине души тайно надеясь на то, что Лешик за это время успел приговорить мамины голубцы и уже собирается домой...
Никогда до этого момента так остро не мечтала о том, чтобы он побыстрее ушёл. Но сегодня сил на него почему-то совсем нет...
Моё желание почти сбылось - Лёшик съел голубцы, оставив мне грязный пластиковый контейнер и жирную тарелку на столе, и мирно похрапывал на моём диване. Чё-ё-ёрт... Придётся спать на кухне сидя на табуретке...
8. День 2. Продолжение. Сашка
Окна кухни выходят во внутренний двор, поэтому подъезжающую машину я замечаю сразу. Гав.
Внутри тревожно позвякивает, пока я, вглядываясь в приближающийся силуэт мужа, пытаюсь заранее понять, успокоился он или ещё нет. Ромка идет к дому быстрой пружинящей походкой, словно и не было у него сегодня одиннадцатичасового рабочего дня, и это дарит мне надежду. Злой он двигается не так: тяжело и грузно. Будто саму Землю пытается остановить с каждым новым шагом.
- Накрывайте на стол, Тамара Сергеевна,- коротко бросаю своей помощнице по хозяйству и, сняв фартук, спешу к входной двери.
Ромка запускает в прихожую порыв ледяного ветра, от которого я невольно ежусь, громко топчется на коврике, стряхивая налипший снег, посылает мне быстрый взгляд и короткую улыбку. Внутри тепло ёкает, потому что что-то интимное затаилось в уголке его тонких губ. Что-то, предназначенное только мне.
- Ну, всё-всё, проходи уже, весь дом застудишь,- ворчу сквозь ответную улыбку и тяну мужа на себя за рукав зимнего пальто. Отряхиваю снежинки с его плеч и груди, аккуратно проводя пальцами по тёмной ткани, взгляд застывает на дернувшемся кадыке.
- Как дела?
Лёгкий поцелуй холодными губами в висок вместо ответа. Ромка задерживается на секунду, глубоко вдохнув, и только потом отстраняется.
- От тебя хлебом пахнет, Шуш,- и опять улыбка.
- Я булочки пекла.
- Ммм, булочки,- его улыбка становится шире, но потом Ромка быстро сменяет тон на деловой,- Я переоденусь и спущусь.