— А вот и я, — Вера бросила в ноги внушительных размеров коробку, а на консоль поставила два кофе. — Тебе американо со льдом, мне чай, а вам, к сожалению, я не знала, что брать. Поэтому не стала…

Сучка какая! Прикусил кончик языка, чтобы не рассмеяться. Пусть лучше жалится, чем уныло смотрит вдаль.

Доехали мы быстро, буквально свернули пару раз и уткнулись в парковку ресторана «Жена моряка», тянущегося длинной лентой над скалистым берегом моря. Верка засуетилась, потроша коробку, а Лиза, громко фыркнув,направилась в сторону ресторана, завидев бабушку, сидящую за крайним столиком.

Моя Ба бросалась в глаза своей элегантностью за сотни метров. Прямая осанка плавные движения рук, и такой гордый профиль, что даже официанты проходили мимо, чуть согнувшись в полупоклоне. Белоснежный костюм изо льна, туфли на небольшом каблучке, шелковый шарфик цвета морской волны и малюсенькая шляпка в тон, скорее подчеркивающая элегантность укладки, чем оттягивающая внимание. Эта женщина просто априори не могла не быть центром всеобщего внимания. Пуп Земли, не иначе…

— Ты что задумала, Вер? Тротил? Коктейль Молотова? Колись, что в коробке?

— Я буду очаровывать бабушку, пока ещё есть шанс избежать твоей женитьбы на Лизоньке, — она сморщила нос и принялась так реалистично изображать рвотные позывы. — Задницу твою спасаю, а то чую, что ещё пара дней, и в твоём паспорте появится одна отвратительно-грязная страничка с уродливым штампом.

— Я на блядях не женюсь. По блядям, по блядям синий поезд едет к вам…

— Слава Богу, хоть в отношении этой персоны ты трезво мыслишь, — Вера наконец-то выудила из коробки шикарную корзину белоснежных пионов, среди которых порхали белоснежные фигурки балерин. — Так, все, не сбивай меня… Мне надо настроиться.

— Точно, дикая!

— Марта Денисовна! — Вера нагло обогнала Лизку прямо на повороте и рухнула в ноги ошарашенной бабушке. — Это невероятно… Я столько о вас слышала! Столько!

Бабушка быстро сменила растерянность на улыбку зарождающегося очарования и приняла коробку с цветами.

— Вот, Раевский, учись! А то притащил мне захудалый веник из роз! — крякнула старушка, но ручку для поцелуя все же протянула. Верка шустро усадила меня на соседний сБа стул, а сама села рядом, создавая буфер.

— Я с детства мечтала быть балериной! — продолжала млеть Верка, хлопая своими ресницами так, что море взволновалось от создаваемого ветра.

— О! Деточка, это тяжкий труд. Это сейчас в балете все условия, и пуанты не такие дубовые, как в наши времена, и бьют уже не стальным прутом…

Дальше был ещё миллион словесных комплиментов, и уже через десять минут моя бабушка только и смотрела на Верку. Вуаля… Сейф ледяного сердца вскрыт, товарищи, тащим всё, что плохо приколочено!

Мы с Лизой молча изучали меню, не решаясь нарушить их идиллию. Я – потому что не хотел мешать выстраиванию капкана вокруг старушки, а Лиза – потому что по старой привычке просто боялась разгневать хоть и бывшего, но руководителя.

Но моё счастье длилось недолго, потому что бабушка все же вспомнила о коварной цели этого обеда.

— Лизонька недавно вернулась из Штатов, — бабушка ободряюще похлопала руку Верки, будто извиняясь за смену темы.

— О! Это было шикарно… — Лиза начала рассыпаться в восторженных возгласах. Казалось, она сейчас вспорхнет от счастья и улетит. — После живописного, но душного Нью-Йорка мы отправились в Саус Каролайна… Эни мо… Лайф там эбсолютли спокойная…

Девушка нарочно пропускала английский словечки, переходя на акцент, будто прожила там не пару месяцев с последним мужем, а несколько лет. Но я-то знал, что по английскому у неё была твёрдая двойка, это в аттестате ей нарисовали четвёрку, потому что Лизонька кто? Правильно! Восходящая звезда балета…