Да, этот хрен нарвался, но важнее наказания сейчас происходящий спектакль. Зрители в  сборе. Андрей думает втихую под меня копать – вот пусть и видят, что у него кишка тонка мне противостоять. Он ни разу не авторитет, за собой не поведёт никого.

А ещё это представление и для него самого обыграно. Чтобы разозлился на меня за унижение и начал действовать стремительнее, попутно косяча и привлекая взгляд сразу на все бреши, что тут есть. Ну или окончательно бы затушил всю ту волю, что на это была, сломался. Тут уж как пойдёт, но в том, что Андрей мне не угроза, после такого даже не сомневаюсь. Хладнокровно действовать и просчитывать он уже не сможет. Да и в одиночку как?

А в одиночку придётся. Потому что я специально велел его гипотетическим сообщникам побить его. Пусть попробуют после такого в глаза смотреть или доверять друг другу. Все трое сейчас прогнулись под меня. Теперь разосрутся в лучшем для каждого из них случае. Даже если на меня будут злиться и за всё это винить, происходящее здесь и сейчас запомнят. И роли свои тоже.

Ставлю всё на то, что Андрей – тот ещё злопамятный и обидчивый хрен.

Потому никаких сомнений, что наклёвывающуюся проблему я решил. А с Никой сам потом разберусь. Её мятеж скорее забавляет, чем напрягает.

– Достаточно, – останавливаю избиение.

У Андрея ссадины на лице и фингал ощутимый. Губы всё-таки разбили. Зубы вроде нет. Держится за живот. Рёбра, уверен, целы.

– Свободен на сегодня, – решаю. – Преподов не пугай своим видом. Домой иди.

Шмыгнув носом, Андрей сверлит меня ненавистным взглядом. Понятно. Значит, будет вариант стремительного действия против меня. Ну пусть. Сгоряча он точно ничего толкового не сделает.

Тем более что всё-таки снова слушается. Выходит из кабинета, как я сказал. Правда, напоследок громко хлопает дверью.

Но я этому только ухмыляюсь, уже не обращая ни на кого внимания. Теперь остаются Беликовы. И я уже пишу нужному человеку, что мне нужна информация. Мне назначают встречу после этой пары.

Что ж… Значит, одну отсижу.

Почему-то греет мысль, что дома меня ждёт Ника.

Неожиданно всё это. Меньше всего рассчитывала проснуться в квартире Дикого и в его футболке.

А ещё вчерашний вечер… Воспоминания пчелиным роем вертятся в голове, жаля осознанием, что я очень даже наслаждалась общением с Ником. И не только общением… Чёрт возьми, мне ведь в какой-то момент на полном серьёзе захотелось его поцеловать.

Его! Этого дикого, чокнутого, наглого… И надо признать, временами адекватного. Потому что вслед за возмущением вдруг накрывает пониманием, что вчера в полном дерьме была бы, если бы не он. На пьяную голову слишком легко шла на контакт, и вдруг бы прямо там, в доме Тима, девственности лишилась бы с первым заинтересовавшимся. А после моих танцев на столе такие запросто нашлись бы.

А даже если предположить, что обошлось бы без подобного и я бы ушла вовремя – смогла бы самостоятельно куда-либо добраться? Сознание конкретно так плыть начало в какой-то момент. Меня ведь вырубать стало в буквальном смысле и тошнить, как никогда в жизни.

А Дикий, кстати, помог. На руках меня носил, волосы мне держал, вытирать лицо помогал, умываться… Много чего, в общем. Необычно как-то. И даже неловко. Я ведь смутно помню и то, как он меня переодевал и спать укладывал.

Зачем-то вспоминаю, что нижнее бельё на мне не одного комплекта, да и скорее простое, хлопчатобумажное. Лифчик обычный чёрный, а трусы розовые.

Морщусь. Как будто мне есть дело до мнения Дикого. Надеюсь, увидев, как я блюю, он потерял ко мне интерес и объявит своей какую-нибудь другую. Которая, может, даже рада этому будет.