– Тебе чего? – спрашивает, не поднимая глаз.

– Слушай, сколько дней ты сможешь продержать эту наркоманку в больнице?

– Ну..., – он чешет щетинистый подбородок, – пару дней точно, пока выведу из острого состояния. Потом ее может забрать полиция. А зачем тебе?

– Будь другом, проследи, чтобы не сбежала.

– Ничего не гарантирую. Это уж как повезёт. Но пару дней могу обещать. Она сейчас на снотворных будет.

Так, этот вопрос решён. Надеюсь, два дня хватит. Теперь мама и Тавади. Сначала мама. Она отвечает сразу, словно ждёт звонка с телефоном в руках.

– Кир, ты почему так долго не звонил? – набрасывается с упреком.

– Долго? Один день. Много работы. Мама, как твоё состояние?

– Пока все хорошо. Даже волосы отрастать начали. Такой прикольный пушок на голове. Но когда ты приедешь, будут уже больше...

– Мама, можешь мне помочь? – перебиваю ее.

– Что-то случилось? – в голосе появляются встревоженные нотки.

– Мне нужно, чтобы ты позвонила Тавади и сказала, что тебя вызвали на дополнительное лечение в клинику.

– Но я только что вернулась! Зачем его обманывать?

– Не задавай вопросов, пожалуйста. Если ты ему позвонишь, я смогу отпроситься на два дня и прилететь в Москву. Дома все объясню.

– Ну, не знаю..., – я чувствую, как мама сомневается. Она не умеет лгать и выкручиваться. Натура такая. – А просто так взять два дня выходных ты не можешь?

– Нет. Нужна серьезная причина.

– Хорошо. Я ему скажу, а что дальше?

– Остальное расскажу дома.

– Кир, ты меня пугаешь. Что случилось? Отвечай!

– Это не телефонный разговор! Все потом, когда прилечу.

Мама сдерживает обещание, и когда я показываюсь на пороге номера босса, он сам говорит:

– Звонила твоя мать. Ее вызывают на обследование. Так не вовремя! Сможешь обернуться в два дня?

– Да, конечно. Я оформлю документы, посажу мать на самолёт и сразу обратно.

– Позвони бухгалтеру, пусть переведёт деньги на счёт клиники.

– Спасибо.

– И тебе выдадут хорошую премию за преданный труд.  Я распоряжусь.

Вылетаю в Москву этой же ночью. Утром сразу еду в частную лабораторию, с которой договорился, чтобы сделать тест ДНК. В Новосибирске рисковать не стал, слишком тесные завязались у Тавади связи в медицинской сфере.

Только после этого еду домой. Мама уже ждёт. Вкусно пахнет кофе и ещё чем-то таким родным, что першит в горле.

Мы садимся в кухне. Мама ставит передо мной тарелку с глазуньей, сама садится напротив с чашкой кофе. Выглядит она, и правда, намного лучше. Нет прежней измождённости, в глазах появился блеск.

– Поешь и рассказывай.

Какое-то время мы молчим. Я собираюсь с духом, потому что должен вывалить на голову родному человеку ведро лжи. Но другого выхода нет. Надеюсь, когда-нибудь она меня простит.

Я отодвигаю тарелку и глубоко вздыхаю.

– Мама, ты только не пугайся, но ситуация критическая.

– О Боже! Кир, я сойду с тобой с ума. Я уже поняла, что ты не ради встречи со мной прилетел, и это меня пугает. Ты не забыл, все оплачивает Арсен. Если он узнаёт об обмане... даже представить боюсь, что будет.

– Постараемся, чтобы не узнал. Мама, – слова мне даются с трудом. – У меня есть ребёнок, новорожденный. Ему требуется забота и уход. Ты не переживай, я найду ему хорошую няню.

– Что? Какой ребёнок? – от растерянности мама проливает кофе и смотрит на растекающуюся лужицу туманным взглядом. – Сколько ему?

– Ему месяц.

– О Боже! Какая кроха! А кто мать?

– Случайная связь. Эта женщина отказалась его воспитывать и позвонила мне.  Малыш недоношенный, сейчас лежит в роддоме.

– Кир, я не верю, – мать качает головой. – Вот не верю, и все, чтобы мой разумный сын переспал с кем-то на пьяную голову.