– Так в этом весь и интерес, – расплылся в довольной улыбке Илья Петрович. – Чтобы сказка не кончалась, нужно успеть начать и закончить, пока Снегурочка не сменила свой кафтанчик на обычную одежду. Я даже имя не спрашиваю, чтобы в чудо верить не переставать.

Он открыл книжечку со счетом и бросил в нее платиновую карточку. Снегурочки помогали. Дела у него неизменно шли в гору, так что ж не угостить друзей обедом?

Во время отсутствия Ильи Петровича работа в его кабинете кипела. Ветки двухметровой искусственной красавицы постепенно завешивали разноцветными игрушками. Теми самыми, которые совсем недавно так неловко просыпались из пакета.

– Ну, Настька, ты даешь, – подперев руками пышные бока, неодобрительно качала головой главный бухгалтер Софья Никаноровна. – Ну чего такую дребедень купила, а? Какие-то мишки, белочки. Илья Петрович у нас мужчина серьезный. И игрушки такие же должны быть. Шары ему нужны! Как ни крути, идеальная фигура.

– Да что вы! – хмыкнула секретарша Леночка. – Он и со своими-то идеальными фигурами управиться не может. Уже и не знает, к кому их подкатить. Козлов ему купить надо было вместо белочек.

Она как раз вешала на верхушку большую звезду, балансируя на табуретке. И это давало ей уникальную возможность смотреть на бухгалтера сверху вниз.

– А ты, Ленка, не в свое дело не суйся, – отчитала ее Софья Никаноровна. – На работе Илья Петрович себе ничего лишнего не позволяет, так что и тебе, дуре, рассчитывать не на что. А что он к кому-то в свободное время подкатывает, это не твоего ума дело.

Настасья, так ловко избежавшая сегодня столкновения с дверью, лишь вздохнула. Все эти разговоры были ей неприятны примерно так же, как соль, просыпанная на ранку. Одинаково больно было слышать и о любовных похождениях шефа, и о том, что на работе он ни-ни.

Хотя что уж там скрывать, даже будь Илья Петрович не таким принципиальным – и то вряд ли бы обратил внимание на скромного щупленького младшего ассистента отдела продаж. Пусть даже и сильно влюбленного. Скорее, повезло бы Ленке. Вон она какая яркая, красивая, да еще и с твердой «троечкой», постоянно норовящей выглянуть из декольте.

Вот на ее месте Настасья непременно стала бы грезить о чем-то вроде сумасшедших поцелуев с боссом, головокружительных признаниях и страстных ночах. Но она по-прежнему оставалась на своем, и мечты были гораздо целомудреннее. Вот бы пришел Илья Петрович, увидел эту елку и, насмешливо прищурив глаза, хмыкнул:

– А что, оригинально. И кто, позвольте узнать, автор этой красоты?

От такого задорного взгляда, которым босс иногда радовал своих подчиненных, Настасья мигом покрывалась мурашками. А потом, лежа в своей девичьей постели, вспоминала его, и все тело волновалось, а внизу живота сладко ныло.

Но время обеда заканчивалось, а Илья Петрович все не возвращался.

– Ну, девочки, закончили и расходимся, – скомандовала Софья Никаноровна.

Настасья бросила последний взгляд на елку, увешанную яркими зверюшками, и побрела к выходу. Вот, даже увидеть его еще разок не получилось. Жаль.

Илья действительно собирался вернуться в офис сразу после обеда. Но тут случилось непредвиденное. Он увидел идеальную Снегурочку. Она не обращала на него внимания, занятая тем, чем и должна заниматься каждая хорошая внучка Деда Мороза. Играла с детьми. Здесь, рядом с кафе, под огромной разлапистой елкой их собралась целая толпа. Ребята весело притоптывали, радуя своими неуклюжими движениями родителей, наблюдавших за представлением со стороны.

А Илью радовала Снегурочка. Ее коротенькая белая шубка почти не скрывала стройных ножек, затянутых во что-то мерцающе-белое. Две тугие блондинистые косы спускались вдоль спины и доходили до того самого места, которое он уже мечтал с силой сжать, пробравшись рукой под подол. Голову Снегурочки украшала корона. Такой снимать ему еще не доводилось. Казалось, она была сделана из самого настоящего льда.