Выхода нет, приходится сильно трепать её по щеке.

– Ксения, очнись.

Наконец, она широко улыбается.

– Ксения, поверь, мне очень нравятся твои губы, обворожительная улыбка. Но я это оценю позже, – крепко прижимаю её к себе. – Нам надо собираться, – не могу удержаться от улыбки.

Какая она… я уже и забыл. Сладкая, нежная, лучшая девочка на свете.

– Она буйная. Я никогда не видела столько ярости у такой молодой девушки, – визгливый голос снова шипит над моим ухом. – Ещё четыре часа назад она билась в агонии, а вы сейчас хотите увезти её домой.

– Сгинь, безмозглая дура. А то будешь лежать здесь вместо неё, – дырявлю назойливую сотрудницу глазами.

Моя девочка громко смеётся, а я переживаю:

– Тише, девочка. Тише, малышка. Скоро эта дрянь выйдет из тебя. Ты сосредоточься, пожалуйста. Вспомни, что у тебя было важное с собой?

– Как ты нашёл меня?

– Как мы и договаривались. Ты прислала смс.

Я давно забыл, что сам предложил ей когда-то помощь вот в таком виде. Дал номер телефона, по которому меня непременно разыскали бы.

Я ведь после последнего нашего разговора постарался вычеркнуть её из своей жизни. Невыносимо смотреть на то, как человек сам калечит свою жизнь. В какой-то момент мне даже показалось, что она действительно ему подходит. И он ей дорог.

Перевёл Ксении круглую сумму на счёт, как и договаривались. За работу, за её помощь. Позже проверил. Она лично сняла всё до копейки. Специально поднимал камеры, чтобы это узнать. Уже затёрли многие файлы, но кое-что удалось восстановить. Паспорт был предъявлен на её имя, волосы тоже сложно перепутать. Чистая сгущёнка. Да и бабушке операцию сделали, действительно все расходы оплатил её муж.

Позже заказал пару отчётов о жизни молодожёнов. В горы ездили отдыхать, девчонка жива и здорова. Детей пока не завели, но тут понять можно: молодые, живут пока для себя. Неудобно было вмешиваться. Да и номер телефона у неё мой был. Но она ни разу не позвонила мне. Ни ответа, ни привета.

А вчера вдруг прилетает смс.

«Помоги».

Одно слово, и я, сам не знаю почему, срываюсь на другой конец света. Зачем? Может потому, что она мне бизнес спасла? И жизнь, кстати, тоже. Или здесь что-то другое?

– Я ничего не помню, что было ночью, – Ксения прижимает пальцы к вискам. – А если она права? И я снова стану буйной?

– Я тебя усмирю, – тихо отвечаю ей. – Ксения, собирайся. Нам пора.

– Паспорт. Я помню, что со мной был паспорт.

– Сейчас, Ксения, подожди минуточку. Виталий, – выглядываю за дверь. – Найди эту визжащую бабу. И сходите вместе с ней за вещами Ксении. Надо паспорт найти.

Возвращаюсь в палату и помогаю ей подняться. Но она еле держится на ногах. Снова падает на кровать. И у неё опять открывается рвота.

Собираю длинные волосы в пучок, чтобы они ей не мешали, пока малышку выворачивает наизнанку. Потом оттаскиваю её в конец кровати, усаживаю так, чтобы она смогла прижаться спиной к стене.

Она тяжело дышит, но вижу, что пытается сосредоточиться. Растирает ладони, болтает активно ногами.

– Вадим, нашли только паспорт, – появившийся Виталий протягивает мне документ.

– А телефон?

– Всё облазили. Пусто. И одежды тоже никакой нет.

– Спасибо, Виталик. Подожди за дверью нас. Нет, стой. Принеси воды чистой. И у этой визгалки возьми что-нибудь из одежды. Хорошо бы халат, например.

Пока Виталий активно выполняет мои поручения, я вытираю её щёки.

– Извини.

– За что это?

– От меня неприятно пахнет.

– Глупости не говори, пожалуйста.

Появляется Виталик, протягивает бутылку с водой и кружку. А рядом с Ксенией ставит пакет.

– Халат. Только медицинский.