.

– Простите, ваше преподобие. – Она встала, жестом давая понять, что встреча закончена. – Жаль, что не могу вам помочь.

Он поднялся, явно разочарованный.

– Вы могли бы обговорить это с Майклом.

– У него также связаны руки.

– Тогда мне придется обратиться в высшие инстанции.

Хатч показалось, что два последних слова были с большой буквы.

Джош Кепплер представлял «Айленд Спешалтиз», крупную фирму, занимающуюся информацией, банковским делом, продюсированием и розничной торговлей. Плюс, возможно, чем-то еще, о чем Хатч сейчас не могла вспомнить.

Каждый, кто записывается на встречу с руководителем миссиями, должен без обиняков назвать цель своего визита. Хатч предполагала, что комиссар выдвигал то же требование, но если так, то ее он не поставил об этом в известность. День затягивался, и она не могла представить, что же такое должен сказать Кепплер, чтобы заинтересовать ее.

– Стильная бижутерия, – сказал он.

– Прошу прощения?

– Гумпы носят много стильной бижутерии. Очень красивой. Что-то вроде раннего египетского стиля.

– Извините. Кажется, я не понимаю.

– Оригинальные изделия разойдутся среди коллекционеров за бешеные деньги.

– Почему? Никого же не интересует, что носят ноки.

– Ноки никому не нравятся. Люди любят гумпов. Ну или полюбят, когда мы запустим свою кампанию. Да и вообще от гумпов скоро останется мокрое место. Это привносит ностальгический оттенок. Их фенечки станут реликвиями.

Кепплер был одет в белый пиджак и широкие брюки и носил усы (растительность на лице опять начинала входить в моду после долгого забвения), что ему не шло. Если добавить к перечисленному близко посаженные темные глаза, аккуратный прямой пробор и вымученную улыбку, перед вами оказывался неудачливый мошенник. Или незадачливый ловелас. «А не завалиться ли нам ко мне на хату сегодня вечерком, крошка?»

– То есть «Айленд Спешалтиз»...

– Мы отправляем корабль. Он вылетает примерно через неделю. Не беспокойтесь. Мы обо всем позаботимся и не будем путаться под ногами. – У него была папка, которую он открыл и положил перед Хатч. – Вот официальное уведомление. Согласно требованию закона.

– Дайте разобраться, – проговорила она. – Вы посылаете корабль на Лукаут. И собираетесь...

– Совершить небольшой обмен.

– А почему бы просто не скопировать их украшения? Вам же точно известно, как они выглядят.

– Подлинность, мисс Хатчинс. Вот в чем ценность. Каждый предмет будет иметь сертификат подлинности.

– Ничего не выйдет. – Хатч отодвинула документ, даже не взглянув на него.

– Почему нет?

– Во-первых, Лукаут находится под покровительством Академии. Потребуется разрешение.

– Мы не думали, что с этим возникнут проблемы.

– Уже возникли. Во-вторых, это нарушение Протокола.

– Согласны.

– Что вы имеете в виду?

– Мы считаем, что в суде это не пройдет. Протокол еще ни разу не подвергался проверке, мисс Хатчинс. Почему кто-то вообразил, будто юрисдикция гаагского суда распространяется дальше альфы Центавра?

Да, тут он, вероятно, прав. Особенно, если Академия фактически признает его правоту, приняв уведомление «Айленд Спешалтиз».

– Забудьте, – посоветовала она.

Кеплер неестественно улыбнулся ей одними губами.

– Мисс Хатчинс, наше предложение означает значительную финансовую выгоду для Академии. – Он наклонил голову, показывая, что «Айленд Спешалтиз» готовы купить не только всю Академию, но и саму Хатч.

– Хотела бы я узнать вот что, – проговорила она, – может быть, облако – меньшее из зол для гумпов?

У Кеплера все еще было такое выражение лица, будто он изо всех сил пытается подружиться с Хатч. Он ухмыльнулся ее шутке. Легко сбросил улыбку, показывая, что не обиделся.