– Дэйв, я не могу обещать.

– Знаю. Что это за создания?

Хатч исчезла, и появилось другое изображение: неуклюжий кругленький гуманоид, похожий на персонаж карнавала в День благодарения. Мешковатые штаны, мягкая обувь, кричащая рубашка. Круглый гладкий череп. Никакой растительности, кроме бровей. Длинные тонкие уши.

Почти эльфийские. Их изящество спасало комичную в остальном физиономию.

– Шутишь, – проговорил он.

– Нет. Так они выглядят.

Он рассмеялся.

– Сколько их?

– Немного. Похоже, они все сосредоточились в группе городов вдоль побережья. – Ее снова что-то отвлекло. – Дэйв, – произнесла она, – мне пора. Приятно было поговорить с тобой. Я перезвоню через двадцать четыре часа. Сообщу, да или нет.

Дэвид обедал с Мэри, и она поняла: что-то случилось. Они сидели в факультетской комнате отдыха, у него оставалось всего двадцать минут до семинара, который он должен был вести, у Мэри – целый час. Он решил ничего не говорить, пока не узнает решения Академии. Но Мэри сидела здесь над тарелкой с жареным сыром, вглядывалась в Дэвида и ждала, когда он объяснит, что происходит.

И он объяснил, хотя и представил все так, будто Хатч позвонила ему сама и спросила, может ли он лететь.

– Они могли выбрать кого-нибудь другого, – заключил он. – Слишком многое поставлено на карту. Будет сложно сказать «нет».

Мэри посмотрела на него нежными голубыми глазами, и Дэвид подумал: «Не сошел ли я с ума?»

– Я понимаю, – промолвила она.

– У меня и правда нет выбора, Мэри. Слишком многое от этого зависит.

– Все хорошо. Поступай, как считаешь нужным. – Словно ножом по ребрам.

– Извини. По времени неудачно совпало, да?

– Говоришь, тебя не будет два года?

– Если меня выберут, скорее полтора. – Он попробовал улыбнуться, но это не подействовало. – Если это случится, я мог бы, вероятно, выбить место для тебя. Если захочешь полететь.

Она откусила от сэндвича. Посмотрела на него. Дэвид видел, как она борется с собой. Видел, как твердеет ее взгляд.

– Дэйв, я хотела бы полететь, но не могу взять и выбросить два года.

– Полет не займет столько времени.

– Почти столько. И разрушит мою карьеру. – Мэри преподавала на юридическом факультете. Мелькнула слеза. Но она прокашлялась. – Нет, я просто не могу.

Что-то в ее голосе, в выражении лица говорило: «Я буду твоей, если хочешь. Но не воображай, что я стану бегать за тобой».

В этот миг, напоенный ароматами свежезаваренного кофе и корицы, Дэвид надеялся, что Хатч обойдет его, выберет кого-нибудь другого. Но он понимал, что вбил клин в свои отношения с Мэри и, что бы ни случилось, эти отношения никогда уже не будут прежними.

Хатч позвонила в тот же вечер.

– Ты все еще хочешь лететь?

– Когда отправляемся?

– Через неделю, считая с завтрашнего дня.

– Я буду готов.

– Прилагаю папку. Там вся информация по миссии. Кто участвует. Что мы планируем предпринять. Если возникнут идеи, перезвони.

– Обязательно.

– Добро пожаловать на борт, Дэвид.

– Спасибо. И еще, Хатч...

– Да?

– Спасибо, что выбрала меня.

Коллингдэйл отключился и посмотрел на озеро. Он жил на Северном Берегу. Приятное местечко. Жаль покидать его. Но он уже позаботился о сдаче жилья в аренду.