– И что это было? – удивленно спросила Сибил. – Вы когда успели повздорить?

Пришлось кратко ей рассказать о том, что случилось в домике Дарьки. Правда, я не стала упоминать, что воин хватал меня за волосы. Ограничилась тем, что сообщила наставнице о его воплях и хамстве. Дарька кинула на меня заинтересованный взгляд, но промолчала.

– С Альдредом многие конфликтуют, – подтвердила Сибил. – Но вы особенно не увлекайтесь. Он близок к Виктору, фактически его лучший друг. Сложный характер – это да, но к нему просто нужно найти подход.

– К нему и на козе не подъедешь, – буркнула я. – Вы видели, как он на меня смотрел? Как на пары-то к нему ходить?

Кажется, я знала, кто теперь вместо Сеславии будет получать синяки от преподавателя боевых искусств.

– Девушки, Виктор сдерживает его. Не беспокойтесь. Если стесняетесь пожаловаться Виктору, говорите мне. Альдреда часто заносит. Вчера я подходила к нему с просьбой не оставлять на Сеславии синяков. Девушка уже определилась с направлением, да еще и выбрала танцы. Ее тело – ее главный инструмент, так она мало того что выходит еле живая с его занятий, так еще и вся в синяках!

От возмущения Сибил даже возмущенно по-кошачьи фыркнула. Она вообще напоминала грациозную кошку.

– Так что не бойтесь. – Она улыбнулась нам и провела по небольшому крытому мостику, как я поняла, в другую часть замка. – Альдред со мной связываться не станет. Никто не любит бывших жен.

И, подмигнув, Сибил распахнула передо мной, ошарашенной ее словами, массивные двери из светлого дерева. В этом крыле вообще все было очень светлое, как контраст к обычной обстановке замка. Светлые ставни, белоснежные подоконники, светло-коричневые ковры, бежевые двери. И легкие хрустальные люстры. А еще – это поразило меня особенно – все свободные углы коридоров были заставлены комнатными растениями. У нас в деревне не держали в домах растительность. Лишь по выходным мама срезала небольшие букетики и ставила в наши спальни.

При воспоминании о родителях накатила грусть. Они, наверное, волнуются. Мама плачет, отец подолгу сидит после ужина у себя, перелистывает какую-нибудь книгу и вспоминает все обстоятельства моего появления в их семье. Принесла я им радость или горе? Сложно сказать сейчас, когда я только в начале пути, но ночью, прежде чем уснуть, я поняла важную вещь: мое желание отомстить может ударить по мне. Я не боюсь ни трудностей, ни открытой войны с Виктором. Но вот родители… их подвести я не могу.

Прежде чем я успела додумать мысль, мы оказались в большом помещении. В несколько рядов стояли койки, застеленные белыми покрывалами и отгороженные ширмами. Через большие окна и полупрозрачные шторы в помещение лился дневной свет. Только одна койка была занята Сомжаром. Воин лежал и внимательно нас рассматривал.

– Привет, Сомжар, как ты? – Сибил широко улыбнулась. – Я привела девочек знакомиться с госпожой Риран, а по дороге решила заскочить и проведать тебя. Говорят, ты споткнулся о корягу?

Воин хрипло рассмеялся было, но тут же поморщился.

– Не совсем споткнулся, Сибил. Помогли. Но Альдред небось не упустил свой шанс. В кои-то веки он спас мою шкуру. Должно быть, надулся, как индюк, в кабинет не влезает.

Мы с Дарькой переглянулись. Я заметила в ее глазах озорной огонек. Похоже, Сомжар был ей по нраву.

– У Альдреда новая забава, он студентов мучает, – отозвалась Сибил. – Когда ты выйдешь?

– Через денек. Риран сказала, жить буду.

Откуда-то из глубины помещения раздался низкий женский голос:

– Но с таким поведением – недолго.