Однажды Эрида уже задавалась вопросом, а не пожалеет ли она о своем решении выйти замуж за Таристана из Древнего Кора.

Теперь, когда она лежала, уткнувшись лицом ему в грудь, эта мысль вызывала у нее лишь смех. От крепких мышц и горячей кожи ее отделяла только тонкая шелковая ткань. Но жар его тела ощущался даже через одежду, и Эрида наслаждалась этим, хотя по ее стянутой платьем спине катилась капелька пота.

Они наконец-то остались наедине, укрывшись от чужих глаз в салоне королевских покоев. Окна длинной галереи выходили прямо на дворцовую лагуну, где на якоре стояла ее прогулочная баржа. Солнце уже садилось, и небо, на котором начинали зажигаться первые звезды, полыхало красным огнем. В глубине души Эриде хотелось, чтобы время замедлило ход и они увязли в этом мгновении, не обремененные ничем, кроме бьющихся сердец.

Но живущая внутри ее львица победила. Она ревела, требуя большего. Желая поглотить остаток этого мира.

Эрида отстранилась и внимательно осмотрела Таристана. Его лицо было чисто выбрито, темно-красные волосы зачесаны назад, и если бы не порез, пересекающий скулу, он мог бы сойти за изнеженного красавчика-принца.

Таристан изучал ее таким же пристальным взглядом. Усмехнувшись, он скользнул рукой под украшенный драгоценными камнями пояс Эриды и снова притянул ее к себе.

– Я боялась, что случится худшее, – сказала Эрида, приподняв подбородок, чтобы посмотреть Таристану в глаза.

Он наморщил лоб.

– Ты боялась смерти?

Эрида пожала плечами, и ее губы растянулись в улыбке.

– Нет, отнюдь. Это меня совершенно не волнует, пока я с тобой.

Ее супруг был немногословным человеком, даже когда они оставались наедине. Таристан погрузился в привычную тишину, и у него на лице застыло каменное выражение. Когда-то оно казалось Эриде стеной, разделяющих их. Но теперь она понимала его истинную суть.

Это было приглашение.

Она еще крепче прижалась к его груди. Жар его тела проникал сквозь шелк и броню ее одеяний.

– Я думала, что ты… – начала Эрида, но у нее перехватило дыхание. Она с раздражением поняла, что ее щеки покрываются краской. – Забудешь меня.

Из горла Тристана вырвался хриплый смешок. Он наклонил голову так, что их лбы почти соприкоснулись, а его черные глаза грозили поглотить Эриду целиком. Интересно, если она упадет в их бездну, то где окажется? «Может быть, там одна лишь тьма? Или в этой глубине красной тенью скрывается Тот, Кто Ждет, готовый в любой момент выйти на поверхность?»

«Впусти меня. Впусти, – вспомнила она шепот в своем сознании. – Интересно, он тоже его слышит?»

– Ты правишь четырьмя королевствами, – сказал Таристан. Жизнь при дворе не изменила его резких манер. – Даже самому жалкому нищему, прозябающему на улице, известно твое имя.

Эрида поджала губы и застыла, не желая сдаваться. Таристан нависал над ней, но она чувствовала себя ничуть не менее высокой. Мощь четырех корон как будто укрепляла ее позвоночник сталью.

– Я не это имела в виду.

– Знаю, – ответил он так тихо, что она едва расслышала его.

В это мгновение он наконец-то сократил оставшееся между ними расстояние и крепко прижался губами к ее губам. Если глаза Таристана казались пустой и непостижимой бездной, то его губы горели адским пламенем, которое нельзя было истолковать неверно. Они обжигали, перемещаясь от ее рта к краю скулы и обратно. Эрида охотно принимала прикосновения, разомкнув губы и, неожиданно для себя самой, запустив пальцы в волосы мужа. Она провела ногтями по коже его головы, отчего у Таристана перехватило дыхание. Эрида улыбнулась и нежно прикусила его губу.