Он отступил на шаг назад, сняв руку с плеча принца, и вдруг содрогнулся от осознания того, что все присутствующие на палубе наблюдают за ним. Джидийские налетчики, Древние, люди Осковко. Даже Вальтик повернулась к нему лицом, и ее голубые глаза сияли словно две звезды, сошедшие с ночного неба.

Раньше Эндри бы стушевался от столь пристального внимания к своей персоне. Но сейчас подобные вещи его не волновали. Он слишком многое успел повидать и пережить.

– Ты даже не знаешь, выжила ли она, – сказал Осковко так тихо, чтобы его услышал только Эндри.

Его слова вызвали у Эндри приступ отвращения, но он не поддался эмоциям.

– Если она умерла, то мы все обречены, – огрызнулся он, не понижая голоса.

«Пусть все услышат то, что я говорю».

– Вы видели, как выглядит расколотый мир. – Эндри указал на темноту за их спинами, где не было видно ни единой звезды. – Видели, как по горящему городу разгуливают мертвецы и нас атакуют адские гончие и дракон. Вы прекрасно понимаете, какая участь ждет весь Оллвард и каждое живущее в нем существо. Знаете, что случится с вашими домами и семьями.

По палубе прокатилась вибрация, когда солдаты начали обмениваться мрачными взглядами и перешептываться. Зашевелились даже бессмертные, обычно сохранявшие неподвижность.

– Если мы сейчас отступим, никому из нас не удастся сбежать от грядущего. – Отчаяние пробежало по телу Эндри, словно волна. Хотя перед ним стояла лишь горстка сломленных и поверженных воинов, ему были нужны каждый меч и каждое копье. – Конечно, ситуация почти безвыходная, но у нас все еще есть надежда. Если мы продолжим сражаться.

Леди Эйда уже была на стороне Эндри, но все равно поддержала его коротким и угрюмым кивком. Древние повторили за ней, склонив головы в знак согласия с Эндри. Отблески фонарей играли на их стальной броне и меховых мантиях, танцуя среди бледных и смуглых лиц, некоторые из которых были обрамлены золотистыми волосами, а другие – черными, как вороново крыло. Но их глаза не отличались друг от друга. Они были глубокими, словно память, и острыми, точно сталь. А еще преисполнены решимости.

Джидийцы присоединились без колебаний и загремели оружием, выражая свою поддержку.

Бездействовали одни лишь трекийские воины, закаленные в боях, утомленные и верные своему правителю. Они перевели взгляды на принца в ожидании его решения, но Осковко не шевелился. Он поджал губы и угрюмо наблюдал за Эндри, чью фигуру освещали фонари.

– Я вернусь в Водин вместе со своими людьми, – во всеуслышание проговорил он.

Из трекийских солдат словно выкачали весь воздух. Некоторые вздохнули с явным облегчением. Эндри стиснул зубы, пытаясь не закричать от досады. Он чувствовал, как остатки самообладания покидают его.

Но Осковко еще не закончил.

– Я должен вернуться, чтобы собрать трекийскую армию, – сказал он. – И тогда я смогу воевать как полагается. Я защищу свой народ – и весь мир тоже.

К щекам Эндри прилила кровь, и он порадовался тому, что укрывался в тени.

– В Джидаштерне галлийцы пролили нашу кровь, – проревел Осковко, ударяя себя кулаком в грудь. Его солдаты согласно кивнули. Некоторые сжали руки. – Мы отплатим им той же монетой.

Он откинул голову назад и завыл, как волк, заставив Эндри вздрогнуть. Следом за ним завыли и его люди. Находившиеся на других лодках трекийские солдаты откликнулись на зов, и их вой эхом разнесся над темной водой, будто стайка неупокоенных призраков.

Только когда порыв холодного ветра ударил его по щекам, Эндри понял, что улыбается.

Осковко улыбнулся в ответ. Его улыбка напоминала волчий оскал.