С этими словами она открыла боковую дверь и вытолкнула Оливера на крутую лестницу, ведущую в каменный подвал, на кухню. Сама она вошла вслед за мальчиком, оглядываясь в поисках еды. В конце концов Оливеру перепало на ужин то, чего не доела хозяйская собака.

Миссис Сауербери взяла тусклую, закопчённую масляную лампу и приказала мальчику идти за ней.

– Твоя постель под прилавком в лавке. Надеюсь, ты можешь спать среди гробов? – сказала она. – А впрочем, это не важно – можешь или нет, потому что больше тебе спать негде.

Оливер остался один. Лампа отбрасывала пугающие тени. Вдоль стены стояли гробы, и в зловещем мерцании лампы они казались мальчику призраками с квадратными плечами и руками, засунутыми в карманы.

Оливер заглянул под прилавок, где лежал тюфяк и тонкое одеяло. Ложе казалось ему могилой. Мальчик забрался под одеяло. Одинокий, он, наверное, лучше бы чувствовал себя, лёжа в могиле на кладбище.

На сердце у него было тяжело.

Утром Оливера разбудили громкие удары в дверь лавки.

– Открывай же наконец! – сердито кричал кто-то.

– Сейчас отопру, сэр, – сказал Оливер, поворачивая ключ.

– Должно быть, ты и есть новый мальчик? – спросил голос через замочную скважину.

– Да, сэр, – ответил Оливер.

– Сколько тебе лет? – осведомился голос.

– Десять, сэр, – ответил Оливер.

– Ну так я тебя вздую, как только войду, приходской щенок, – сообщил голос за дверью.

Дрожащей рукой Оливер отодвинул засов и открыл дверь.

– Прошу прощения, сэр, это вы стучали? – вежливо начал он, увидев в дверях незнакомца.

– Я колотил ногами, – последовал ответ.

– Вам нужен гроб, сэр? – простодушно спросил Оливер.

– Он сейчас тебе самому понадобится, – разъярился незнакомец. – Ты ещё меня не знаешь, приходской щенок!

– Не знаю, сэр, – произнёс Оливер, понимая, что незнакомец осведомлён о его прошлом.

– Я – мистер Ноэ Клейпол, а ты находишься под моим началом, – сообщил незнакомец. – Открой ставни, ленивая тварь!

Ноэ угостил Оливера пинком, а сам прошёл в лавку с большим достоинством, на какое только был способен этот большеголовый, красноносый юнец с маленькими глазками.

Позднее кухарка Шарлот дала им завтрак.

– Подсаживайтесь к очагу, Ноэ, – сказала она. – Я припасла для вас славный кусочек копчёной грудинки. Оливер, возьми себе вот те объедки, которые я положила на крышку от кастрюльки. Поторапливайся, потому что тебя скоро позовут в лавку. Слышишь?

Оба посмотрели с презрением на бедного Оливера, дрожащего на ящике в самом холодном углу комнаты и поедавшего вонючие объедки, отложенные специально для него.

Прошёл месяц с тех пор, как Оливер поселился в лавке гробовщика. Мистер Сауербери разговаривал с женой.

– Дорогая, этот юный Твист, – сказал он, – очень миловидный мальчик. Не находишь, дорогая?

– Ещё бы, когда он столько ест! – заметила миссис Сауербери.

– У него меланхолическое выражение лица, – продолжал её муж. – Из него выйдет отличный плакальщик на детских похоронах.

Тут же было решено немедленно посвятить Оливера в тайны ремесла.

За несколько последующих за этим недель мальчик приобрёл богатый опыт.

В это время дети часто умирали от болезней, и на похоронах многих из них во главе траурной процессии шёл Оливер.

Меж тем Ноэ всё больше и больше завидовал тому, что Оливер бывал на людях, а его оставляли сидеть в лавке.

Однажды на кухне, в приливе злобы и зависти, он решил поиздеваться над Оливером.

Ноэ дёргал мальчика за волосы и уши, называя подлизой. Однако его насмешки не доводили Оливера до слёз. Тогда Ноэ разошёлся не на шутку и закричал: