В прежние годы в европейской части СССР распутица наступала в первую неделю апреля и продолжалась примерно месяц. В это время активные боевые действия, как правило, замирали. Поэтому советское командование задачи своим войскам ставило в первой декаде апреля и на период до начала мая. Весна 1943 г. выдалась иной, дороги стали труднопроходимы уже в 20-х числах марта, т.е. примерно на две недели раньше, тем не менее напряженные бои в южной и центральной частях советско-германского фронта ещё продолжались. Поэтому Москву тревожила возможность нового удара сильной группировки от Харькова на север и сосредоточение 9А на Орловской дуге. Поэтому директива Генерального штаба №11916 от 2 апреля 1943 г. о переходе к общей обороне и задачах фронтов на весну была подписана с учётом не погодных условий, как это бывало ранее, а оперативной обстановки и вероятных угроз, т.е. примерно через неделю после окончательной стабилизации фронта в районе Курской дуги.

С этим обстоятельством связан и относительно поздний выход приказа №00180 о задачах Центрального фронта на время весеннего бездорожья: он был подписан лишь 4 апреля (см. Приложение №9). Этот документ стал программой действий войск Рокоссовский по подготовке к летней кампании. В нём командующий писал: «Основными задачами… фронта на период весенней распутицы, ориентировочно с 10 апреля по 10 мая 1943 г., ставлю:

а. создать прочную оборону и укрепить как главные, так и промежуточные рубежи, особенно на танкоопасных направлениях;

б. обучить войска ведению оборонительных и наступательных боев в строгом соответствии с требованием устава Красной Армии, обратив особое внимание на организацию взаимодействия пехоты с артиллерией и авиации с танками на поле боя;

в. накопить запасы всех видов и к концу апреля иметь: боеприпасов не менее 2 б/к, горючего не менее 3 заправок и продзернофурожа 5-6 сутодач;

г. отремонтировать материальную часть машин и боевого оружия и привести его к нормальному бою»[189].

При строительстве рубежей рекомендовалось руководствоваться уже упомянутыми приказами от 21 марта. Особое внимание командиров всех степеней обращалось на глубину обороны. Батальонные узлы сопротивления должны были быть эшелонированы, подготовлены к отражению, в первую очередь танковых атак, окопы стрелковых и минометных подразделений, расчётов ПТР требовалось довести до полного профиля, а для станковых пулеметов построить ДЗОТы. Кроме того, все огневые точки, сооружения и площадки следовало соединить между собой ходами сообщения глубиной не менее 1-1,5 м.

Учитывая, что ещё окончательно не был решён вопрос, чем в ближайшие месяцы будут заниматься войска наступать или обороняться, в основу обучения был положен принцип равнозначности: с 10 по 25 апреля – учить оборонительному бою, с 25 апреля по 10 мая – наступательному. Причём К.К. Рокоссовский требовал не допускать никаких условностей, всё проводить на местности с использованием боевого оружия, исключение допускалось лишь для танковых войск. При сколачивании экипажей, взводов и рот все тактические занятия требовалось проводить на местности «пеший по танковому», т.е. без техники, лишь в деталях имитировать действия экипажей в бою. А чтобы выполнить график укрепления рубежей, учения по отработке оборонительного боя должны быть увязаны с ведением фортификационных работ, причём общая их продолжительность должна быть по 14 часов в сутки.

После 25 апреля общий объем нагрузки не должен был снижаться, но с учётом оперативной обстановки обучение личного состава и его работу на оборонительных позициях следовало проводить отдельно по 7 часов в сутки. Для равномерной подготовки войск командующий требовал каждые 7-10 суток выводить части с первого боевого эшелона и менять их войсками второго. Следовательно, с учётом остальных обязанностей, которые с красноармейца никто не снимал, при таком графике он мог отдохнуть в лучшем случае 5-6 часов. Кроме того, на Центральном фронте, как и на Воронежском, в это время тыл находился в стадии организации, в отдельных дивизиях не хватало продуктов питания, были даже случаи смерти военнослужащих от голода. Поэтому общее состояние личного состава в боевых частях можно оценить как крайне измотанное. Бывший командир роты автоматчиков 375 сд Воронежского фронта П.Г. Золотухин так вспоминал об условиях службы бойцов на передовой в это время: