Миг, и меня схватили, развернули и с силой вдавили спиной в стену. По бокам от моей головы впечатались мужские ладони. Нависнув надо мной и глядя так, так что у меня мороз побежал по коже, Славинов сквозь зубы процедил:

- Что ты можешь знать обо мне и моем сыне, маленькая самонадеянная психологиня? О наших с ним отношениях… Мнишь себя профи, читающим в людских душах? А?

Трясясь, как в ознобе, я вскинула голову и уставилась в его побелевшие от ярости глаза. Собралась с силами и зашипела:

- Читаю! Что еще мне остается, если я не знаю, кому мне задать вопросы о вашем сыне? Вашем сыне! Не моем!

- Вот именно, моем! И я сам решу кому и что рассказывать про него. И когда...

Он замолчал, не отводя от меня полыхающего бешенством взгляда, и меня начала накрывать паника. Замерев, я смотрела в жесткие, светло-голубые глаза и думала о том, что мы тут совершенно одни и я беззащитна перед ним. Он крупный, сильный мужчина, а я женщина. Не слишком спортивная, и ростом ему по плечо. И он в ярости, а я...

- Не трясись, паникерша. Женщин и детей я не обижаю, - вдруг спокойно произнес Славинов и выпрямился. Отодвинулся от меня, дав облегченно выдохнуть, и добавил:

- На ужине ты сможешь задать любые вопросы про Даньку. Обещаю, отвечу на все… Поехали уже, а то я, и правда, скоро озверею от голода.

- Или от тебя, психологиня, - добавил негромко.

Мои дорогие читатели. Благодарю вас за лайки, подаренные книге. Обязательно пишите свое мнение о прочитанном, мне очень интересны ваши комментарии)

Обнимаю вас )

Далиша

6. Глава 5

Янис Славинов

Психологиня молчала. Стояла и смотрела на меня круглыми глазами, в которых мешались испуг, злость и недоумение. И что-то еще, чего я пока не распознал.

Я тоже молчал и смотрел.

Странно, но разглядывать ее было... приятно. Хотя вообще не в моем вкусе девица - ни груди, ни ног, на роста, как я люблю. Но вся такая… ладненькая, что ли.

Невысокая, неприметная, без сделанных губ и ресниц веером. Скромная. Очень серьезная. Хотя язвить и выпускать колючки умеет отлично, в этом я уже убедился. И глаза красивые – зеленые, какие-то сказочно-нереальные.

- Ну что, Мирослава, едем разговаривать про Даниила? Или боишься? – спросил, испытывая странное желание подначить её.

- Нет, - помотала головой и замолкла, раздумывая.

Я про себя усмехнулся - неужели откажется? Тоже странность – шарахается от меня, словно я монстр какой-то.

Хотя, когда ей было нужно со мной поговорить, весьма решительно обрывала мне телефоны, доведя мою секретаршу до нервной икоты. Не скромничала ведь, и не боялась.

Да и слова про мое отношение к сыну - выпалила мне в лицо, совершенно не думая о последствиях. И попала точно в больное место. Взбесила меня, конечно - будто я сам не знаю, что так себе отец для Даньки… Но я собираюсь исправиться, и ты мне в этом поможешь, госпожа психологиня.

- Что «нет», Мирослава Юрьевна? - сам не знаю, для чего продолжил цеплять ее. – "Нет, не боюсь"? Или, "нет не поеду"? А может, "нет, не хочу ничего знать про вашего сына"?

Психологиня нервно облизнула губы в бледной помаде, отпечатавшейся на моей рубашке, и полыхнула на меня своими ведьминскими глазищами:

- Узнать про Даню хочу. А ехать в ресторан – нет. Мне домой надо.

- Зачем? У тебя ведь ни мужа, ни детей малых? - удивился я.

Задал вопрос и с изумлением понял, что психологиня натурально рассвирепела: зубки оскалила, глазами засверкала. Подобралась вся, шагнула вперед и как будто собралась вцепиться мне в лицо побелевшими пальцами. Отчаянная, похоже. Плевать хотела на разницу в весовых категориях.