– Не ной, – смущенно буркнула я. – Я подумаю.

Лицо Отто просияло такой искренней радостью, что мне стало неловко, и я отправилась спать, ничего не говоря – просто не знала, что еще сказать. Отто так редко признавал мои достоинства и важность моей роли в его жизни, что я не научилась на это правильно реагировать.

Когда я удобно разместилась на многочисленных подушках и мягкой перинке, укрылась теплым пуховым одеялом, то, честно говоря, думала, что тут же провалюсь в сон, однако это оказалось не таким простым делом. За последние несколько месяцев, когда Ирга постоянно ночевал дома из-за холодов, когда активная работа некромантов на кладбищах заканчивалась и его вызывали туда только для разовых заказов, я настолько привыкла засыпать, уткнувшись носом ему в подмышку, что без ощущения его тела рядом с собой, без привычного запаха на подушках, ласковых поглаживаний по голове узкой ладонью с длинными пальцами, чтоб не снились плохие сны, я просто не могла заснуть.

Я повертелась туда-сюда, убеждая себя в том, какое это счастье – спать на личной кровати, когда никто рядом не мешает, не покушается на самый мягкий уголок подушки и не стаскивает одеяло, но ничего не помогало. Более того, я была зла. Потому что Ирга-то точно спал хорошо в нашей постели, и соседство чьей-то мертвой руки ему совсем не мешало, даже, наверное, успокаивало – особо ценная домашняя работа была под надежной охраной, и к тому же лежала на роскошном блюде. И как заботливо он проводил по ней пальцами!

За стеной раздался громкий храп Отто, чья совесть ничем не была отягощена, и даже проблему своей излишне прожорливой тетушки он успешно скинул на меня. Я рывком села на кровати, схватила подушку и поплелась в комнату к другу, таща за собой одеяло и хлопая по полу задниками тапок.

Полугном спал сном довольного праведника, развалившись на ширину кровати и выводя такие рулады, что вполне мог бы сорвать овацию на каком-нибудь конкурсе храпунов. Я с трудом уложила его тяжеленную правую руку вдоль бока, чтобы освободить себе местечко, и умостилась рядом.

– Золотце? – сонно пробормотал полугном, когда я укрывалась одеялом.

– А кто еще? Спи, спи…

– Не-э, – лучший друг открыл глаза и повернулся ко мне. – Что ты делаешь в кровати другого мужчины, ты, замужняя женщина? Хочешь, чтобы от меня завтра только горстка пепла осталась?

– Я не могу уснуть, – сказала я жалобным тоном. – А Ирге мы ничего не скажем!

Отто пробурчал что-то невразумительное и попытался столкнуть меня с кровати.

– А кто говорил, что я его лучший друг? – возмутилась я, ухватившись за одеяло полугнома. – Член семьи! Что зазорного в том, что два члена семьи спят в одной кровати?

– Смотря какие два члена. – Отто одновременно тянул на себя одеяло и пытался столкнуть меня на пол, однако я не сдавалась.

Борьба за место в кровати продолжалась какое-то время, как вдруг полугном совершенно неожиданно выпустил одеяло из рук – я, не ожидая такой подлости, свалилась на пол – и залился смехом.

– Чего ты? – спросила я, потирая ушибленную спину.

– А ты… слышала… что за звуки… тут только что раздавались? – задыхаясь от смеха, проговорил лучший друг. – Если бы за дверями в этот момент стоял Ирга, определенно, мы бы живыми не остались.

Я вспомнила, как мы усиленно пыхтели, перетягивая одеяло и толкаясь, и как жалобно скрипела под нашими телами кровать, и тоже рассмеялась. Но потом на всякий случай выглянула в окно и вышла в гостиную – а вдруг на самом деле супруг тоже не смог уснуть и явился просить у меня прощения, а сейчас стоит, терзаемый ревностью и злостью. Связываться с ним в таком настроении я бы побоялась.