Это то, что происходило у всех на глазах. Что же касается закулисных дел, то Цезарь заключил соглашение с Крассом и Помпеем, убедив обоих, что единственный для них способ добиться желаемого – отложить свою вражду и действовать совместно. Он также попытался наладить тесное сотрудничество с Цицероном, однако убедить его не смог. Современные ученые называют тот союз между двумя богатейшими людьми в Риме и честолюбивым новичком «первым триумвиратом». В тот момент это соглашение носило секретный характер, и только постепенно, в течение 59 г. до н. э. оно стало достоянием гласности (Cicero, ad fam. II. 3. 3–4).

В январе Юлий Цезарь ознаменовал свое вступление в должность тем, что внес в сенат проект земельного закона. Он был весьма умеренным, его автор вел себя примирительно, заявив, что изменит некоторые его положения, если услышит разумную критику. Он уже принял решение, что все дебаты в сенате должны предаваться гласности, а потому высказанные там мнения будут теперь известны народу. Только Катон проявил готовность выступить против и тут же затянул одну из своих бесконечных речей. Он распалялся все более; Юлий Цезарь приказал ликторам увести его, однако Катон отлично умел играть роль жертвы тирана. По крайней мере один сенатор пошел с ним, заявив, «что скорее будет с Катоном в тюрьме, чем с Цезарем здесь». Заседание закончилось, а голосование так и не состоялось.[83]

То же самое повторялось каждый раз, когда Катон, Бибул и их сторонники пытались вставать на пути у Цезаря. Они не столько сдерживали его, сколько побуждали прибегать ко все более радикальным методам, чтобы в будущем возникли сомнения относительно законности всего, что он делал. Народное собрание приняло земельный закон, ветераны Помпея таким образом получили свои участки. Несколько месяцев спустя его дополнили вторым аграрным законом о распределении еще большего количества общественной земли между бывшими солдатами и 20 тысячами женатых мужчин из городской бедноты, у которых было не менее трех детей. Для надзора за распределением земли назначили комиссию из двадцати членов,[84] и одним из них оказался отец Атии. Распоряжения Помпея на Востоке были, наконец, утверждены в полном объеме. Примерно в то же время публиканы добились уменьшения откупной суммы, хотя при этом их предупредили, чтобы в будущем они проявляли бо́льшую умеренность.[85]

Поддержка со стороны Помпея и Красса постепенно становилась все более явной по мере того, как Юлий Цезарь раз за разом обращался к народным сходкам и комициям, чтобы проводить свои законопроекты. Обе стороны прибегали к помощи своих приверженцев и запугиваниям, однако отряды сторонников триумвиров были более многочисленными и организованными. Во время сходок, где обсуждался земельный закон, ликторам Бибула сломали фасции, а ему самому вывалили на голову корзину навоза. После такого афронта он удалился к себе в дом на остаток года и объявил, что наблюдает за небом и узрел на нем молнии. Если председательствующий магистрат видел такой знак Юпитера, то общественные дела приостанавливались, однако предполагалось, что сам он при этом присутствует на сходке или на народном собрании, а не скрывается у себя дома. Тем не менее он продолжал мутить воду по поводу законодательства того года.[86]

После возвращения с Востока Помпей пытался наладить контакты с Катоном, в надежде жениться на одной из его племянниц, но встретил отпор. Теперь он женился на дочери Цезаря Юлии, тем самым открыто укрепив союз с ним. Отец последней был на шесть лет моложе Помпея, однако несмотря на разницу в возрасте этот брак был большой удачей, и зрелый мужчина наслаждался преклонением перед ним со стороны юной и очаровательной невесты. Все теперь знали, что Красс и Помпей являлись союзниками честолюбивого консула, и люди начали говорить о господстве «трехголового чудовища» над государством. Другие острили, что живут в консульство «Юлия и Цезаря», поскольку Бибул нигде не появлялся и не пытался внести какой-либо законопроект или провести какое-либо мероприятие. Однако если не считать наблюдений за небесами, он писал бранные памфлеты против своего коллеги, которые вывешивал на Форуме для всеобщего обозрения. Другие подлили масла в огонь, называя Цезаря «мужем всех жен и женой всех мужей», припомнив старую историю о том, как его соблазнил стареющий царь Вифинии.