Думалось с трудом, будто каждая мысль была привязана к тяжеленному камню.

Легче стало, когда сдвинулся с места, вслед за провожатым перешел в соседнее помещение, где за столом угнездился офицер, не тот, что встречал добровольцев, а другой.

– Этот в порядке, – сказал Чужак в скафандре.

– Сейчас мы это точно определим, – буркнул офицер с негромким, таким человеческим смешком, и лицо Ника от этого звука скрутило дичайшим образом. – Так, а ну встань напротив экрана.

На стене висела пластина из белесого металла размером где-то метр на метр. Сверху и снизу шли два ряда изогнутых выростов, нечто вроде регуляторов или кнопок.

Едва Ник расположился перед этой штукой, та осветилась, по ней побежали слова, написанные не латиницей, не кириллицей, не арабской вязью и даже не иероглифами. Причудливые вязаные символы, все разной вышины, напомнили буквицы из средневековой рукописи.

Но тем не менее он их понимал, улавливал даже оттенки смысла, несмотря на то, что многие термины не имели аналога ни в его родном языке, ни в каком-то еще из известных Нику!

Офицер за столом, похоже, как-то считывал информацию о том, что творится с человеком у экрана.

– Отлично! – воскликнул он с удовлетворением в голосе. – Лучший результат! Теперь ты один из наших слуг…

– Но как это возможно? – спросил Ник.

– Мы вживили тебе в голову некую вещь, что позволит тебе общаться с нами. Механические переводчики не всюду возьмешь с тобой, а кроме того, они не очень-то эффективны.

Морфемы в этих фразах причудливо разрывались, и одновременно сливались между собой, образуя нечто вроде слов в предложение длиной.

– Вживили?

– Да, – подтвердил офицер, и экран на стене превратился в настоящее зеркало.

Отразившийся в нем Ник выглядел как обычно, разве что волосы растрепаны… Только вот… только…

Над переносицей, там, где он ощущал давление, красовался третий глаз, такой же, как у Чужаков, черный, слабо мерцающий драгоценный камень, только размером поменьше.

Голова закружилась, он моргнул, надеясь, что жуткое видение исчезнет.

– Завтра около десяти утра, – озвучено это было совсем в иных терминах, но Ник с легкостью, не прилагая усилий, соотнес одну систему понятийных координат с другой, словно знал язык трехглазых нелюдей как родной, – явишься в то здание, что с башней и с часовым механизмом в ней, ну в то, что на другом берегу реки.

Имелась в виду ратуша на Старогородской площади.

– Нападение на тебя теперь приравнивается к нападению на любого из нас, – продолжал офицер. – А сейчас получишь в соседнем отсеке паек, и можешь идти. Привыкай к своим новым возможностям.

Ник не нашелся что сказать, только кивнул.

Материалы дела 72/4, том 3, папка 1, файл 16.

Аудиозапись беседы следователя В. Шварца с экспертом И. Минковым.

Следователь:

– Добрый день, профессор. Садитесь, располагайтесь поудобнее… Чай? Кофе?

Эксперт, возбужденно, захлебываясь словами:

– Нет, спасибо! Это удивительно, просто невообразимо великолепно, неподражаемо! Какое счастье, что я познакомился с этим трудом одним из первых! Колоссальная честь!

Следователь, иронично:

– Надеюсь, вы имеете в виду ту рукопись, которую мы вам предоставили?

Эксперт:

– Естественно! Это прорыв в области лингвистики, невероятное достижение! Чудовищно жаль, что по нашей специальности не вручают Нобелевскую премию…

Следователь:

– Ха-ха, профессор, я, конечно, понимаю ваши восторги, но…

Эксперт:

– Да нет, вы не понимаете! Это первое описание нечеловеческого языка! Единственное описание, о других я ничего не слышал… Что насчет Африки и Юго-Восточной Азии, там понятно, там нет специалистов, что в состоянии выполнить такую работу – проанализировать язык Чужаков и изложить свои выводы! Удивительно, почему никого не нашлось в США и Канаде, хотя вокруг Великих озер до сих пор идут бои, и может быть, мы просто не в курсе… Кстати, а кто автор работы? Хотелось бы знать!