Новак:

– А то, что известная всем грамматика Панини не столько описывает существующий язык, сколько упорядочивает его, формирует новые правила… создает. Надеюсь, доктор не будет спорить, что не найдено ни одного текста на санскрите, полностью соответствующего Панини?

Свенцицкий, хмурясь:

– Ну… нет, хотя…

Новак, оживленно наклоняясь вперед:

– Но возьмем пример из более близких к нам времен. То, что именуется Neu-Hochdeutsche Schriftsprache, попросту не существовало до лютеровского перевода Библии, меж тем на современном немецком говорят миллионы людей. Или возьмем нюноршк, его Ивар Олсен создал из нескольких крестьянских диалектов, и язык широко распространился по Норвегии… И как можно забыть об иврите?

Свенцицкий машет рукой:

– Но это же совсем другое дело! Создание литературного языка на базе обычного! Вовсе не пустые бредни лунатиков вроде епископа Уилкинса с его философским наречием или сумасшедшего утописта Заменгофа!

Новак, качая головой:

– Лунатиков? Очень хорошо, что вы упомянули Уилкинса, поскольку дали мне шанс вспомнить его великого современника Исаака Ньютона, что создал небольшую рукопись «О всеобщем языке»… Предмета этого коснулся Лейбниц в «Искусстве комбинаторики», Бернард Шоу был автором проекта вспомогательного языка… Интересно, все они тоже шарлатаны?

Свенцицкий, морщась:

– Пфуй… Вы бы еще доктора Ди вспомнили с его енохианским или Хильдергарду Бингенскую с языком ангелов… А вон Хелен Смит и вовсе разговаривала на марсианском. Все серьезные лингвисты отвергают возможность…

Новак:

– Кто вы такой, чтобы говорить за всех?

Свенцицкий, багровея и пуча глаза:

– Ах ты! Мальчишка! Как ты смеешь?

Ведущий примиряюще улыбается:

– Тихо, господа! Спокойно!

Свенцицкий, грозя оппоненту кулаком:

– Да он еще из пеленок не вылез, когда я в науку пришел! Мальчишка! Хам!

Новак, с легкой издевкой в голосе:

– Не нервничайте так, доктор. Помните, на вас смотрят миллионы людей.

Ведущий:

– Ха-ха. Я тоже на это надеюсь… Так, профессор, Ник, и чем же вы занимаетесь? Пытаетесь изобрести язык, что и в самом деле станет международным? Заменит обычные?

Новак:

– Да, такой замысел у нас есть, и я с помощью ряда молодых ученых его реализую… Как основу мы используем семантический универсальный метаязык Анны Вежбицкой, иными словами, базовый набор понятий, что есть в любом наречии, живом или мертвом, вне зависимости от его формы. Ну а еще, само собой, отслеживаем новинки интерлингвистики, ведь сейчас каждый год создается не один десяток новых языков.

Свенцицкий, гневно:

– Идиотами!

Новак:

– Да, несомненно, все мы знаем, кто у нас единственный умник в этой студии. Кроме того, не стоит думать о том, что все вымышленные языки – это вспомогательные международные вроде бейсик-инглиша, словио или оксиденталя… Есть языки фантастические, предназначенные для украшения выдуманных миров, есть языки-симуляторы, что позволяют лучше понять, изучить некоторые лингвистические модели… Знает ли мой оппонент хоть один язык без глаголов?

Свенцицкий, высокомерно задирая подбородок:

– Таких не существует! Не несите чуши!

Новак, сочувственно:

– Вполне себе существует, и не один, и все благодаря писателям-фантастам. Сильвия Сотомайор придумала для своих эльфов келен, где глаголы заменяются особыми частицами, а Джек Вэнс и вовсе предложил инкорпорирующую систему из одних существительных…

Ведущий, торопливо стреляя глазами в сторону:

– Прошу прощения, но не стоит углубляться в дебри, нас смотрят простые люди…

Новак:

– Конечно, само собой. Есть симуляторы не лингвистические, а социальные, вроде феминистского языка лаадан, есть языки, придуманные исключительно для удовольствия. Есть максимально упрощенная токипона со словарем в пару сотен слов, есть линкос, изобретенный для общения с инопланетянами, или ROILA, спроектированный для взаимодействия с роботами… И благодаря каждому мы узнаем что-то новое о языках вообще, помогаем двигать лингвистику вперед…