– А нос потрогать можно?

– Нет! – возмутилась Елрех, как будто я у нее спросила.

– Я скоро домой вернусь, а у нас такой прелести не водится! – пояснила я. – Он же крылатый! Высокий волосатый мужчина с головой снежного барса и обалденными крыльями! Красавец. Почему я телефон в халат не положила? Селфи вышло бы превосходным…

– Есть места, где не встречаются рассаты?

– Она из другого мира, и… булку верни, голодная! – вырвала она ее из моих рук и всучила кошаку. – Пойдем возвращать тебя домой. Надоела.

Я оглядывалась на кота, пока он не скрылся в толпе эльфов. А большие мыши тут есть? Скривилась, понимая, что их не особо хотелось бы встретить. А кого хотелось бы?

После восхитительного рассата эльфы больше не привлекали, как и реже встречающиеся шан’ниэрды.

Город встречал нас распахнутыми настежь крепкими воротами. Сразу от входа шум и гам оглушали, а суматоха бурлящей жизни вводила в растерянность. Теперь Елрех сама вцепилась в меня, видимо мечтая быстрее доставить к мудрецам и уговорить их вышвырнуть надоевшую землянку из Фадрагоса. Я шумно втягивала запахи, желая уловить что-нибудь знакомое: жареное мясо, скошенная трава, вроде бы запах дыни, но слаще, вонь рыбы и тухлятины, а затем сырости и чужого резкого пота и снова цветочный аромат, свежая выпечка… Бесконечный калейдоскоп. Мы свернули на одну из улиц, врезаясь в еще более бурный поток – рынок. Люди толпились между прилавков, кричали в спорах и торгах, но Елрех целенаправленно двигалась вперед, напоминая бронированный вездеход. Часто я слышала незнакомые слова, а то и целые фразы, оглядывалась, желая рассмотреть каждого поподробнее.

– Елрех, смотри! Это же как маленький сонный великан! Высокий каменный человек.

– Их называют гелдовами, и они много лучше людей, – рыкнула она, дернув меня за руку и вынуждая идти дальше.

Мы приостановились у прилавка с какими-то порошками и специями, где Елрех залепетала на незнакомом языке с торговцем. Мужчина фангра, отвечавший ей, обладал такими же густыми волосами, но темными. Я рассматривала его недолго, пока легкий ветер не донес вонь тухлятины, от которой в горле раздражающе защекотало. Я оглянулась и моментально нашла источник: на деревянном прилавке была расстелена холщовая ткань, а поверх кучей громоздились вырезки. Брезент над прилавком зиял дырами, пропуская солнечные лучи. Под прилавком растеклась бурая лужа, смешиваясь с грязью, соломой и каким-то пухом. В этой жиже копошились жирные черви.

– Не кривись так и держи содержимое живота в себе, – сказала Елрех, ухватив меня под руку и потащив дальше. – Я покупаю провизию не на рынках.

– А зачем мы тут?

– Купить тебе шмотье.

– А тебе? – прищурилась я, когда мы вышли из тени.

– Ты что же, считаешь меня бездомной?

– Я увижу твой дом? – обрадовалась я. – Ты же не оставишь меня за его стенами? Обещаю нигде не рыться без твоего ведома.

Она покачала головой, бормоча что-то себе под нос, а затем спросила:

– Асфирель, как быстро ты соскучишься по мне, когда вернешься в свой мир? Будешь так же плакать, как плакала ночами из-за родных?

Мое настроение стремительно опускалось, а ответа Елрех так и не дождалась. Сколько времени мы провели совместно? Просто навскидку прошло точно больше двух недель, а то и все три. Я уже не боялась Елрех, как было при первой встрече. Вспомнила Светку, с которой дружила с первого курса в универе, она точно мне ближе, чем Елрех. За три недели не становятся близкими друзьями, но все же… Я вынужденно доверилась неизвестной женщине или девушке, даже не человеку. За короткий срок я увидела в ней свой маленький островок безопасности, запросто подставляла ей спину и всячески полагалась на нее. Сейчас, когда она задала простейший вопрос, у меня на секунду сбилось дыхание, а сердце чуточку сжалось. Время совсем ни при чем. Близкими становятся быстрее, если одиноких, нуждающихся в поддержке сталкивают и постоянно испытывают давлением извне.