Поправив форму, я осмотрелся и пошёл вниз по улице. На мне новенькая красноармейская форма, по размеру. Романов в броневике находился, его не подбили, рядом бомба упала, опрокинув БА, под бомбёжкой был. Тут ещё немцы контратаковали, вот и очнулся в плену с заметной контузией. Я её имитировал. Это я к тому, что на нём кроме исподнего только синий комбинезон танкиста был, форму тот снял, в штабной машине оставил, жарко. Так что я и бежал, будучи в комбезе Романова. А уже у наших мне вот эту форму выдали и ботинки с обмотками. На сапоги поскупились. Знаков различия нет, головного убора тоже, но не страшно, документы при мне, нужно в Автобронетанковое управление, прав был военюрист, наши моторизованные части через него проходят.

А пока, уточняя дорогу у прохожих, я двигался в нужную сторону, по пути размышляя. Вообще, с личностью Романова, конечно, неплохо всё выходит, но я добро собирал под стрелка, хотел командовать стрелковой частью, а тут моторизованная. Да у меня передки к орудиям для лошадей, а не для буксировки машинами. Ну кроме УСВ, и миномётов. Ещё непонятно, куда меня направят. Техники в запасе мало. Впрочем, это не мои проблемы, государство обязано обеспечить. Ещё нужно найти укромное местечко и покувыркаться с той безотказной. Да и остальных пора через постель проводить. Вот забавно, но все четыре девушки яркие блондинки, я не выбирал, получилось так. Ну и все четыре немки. Вот тут уже выбирал, раз из противоположного лагеря.

С такими мыслями, с широкой улыбкой и дошёл до нужного здания. Там дежурный командир провёл через книгу учёта и в отдел кадров направил. Даже очередь отсидел. Хм, тут один из тех командиров, с которыми из плена бежал и сюда прибыл, как раз из кабинета вышел. Обнялись, хлопая по спине. Тот капитан, танкист. Комбатом был. Моя очередь была, он остался меня подождать, хотя направление получил. В отличие от меня капитан был в своей форме, постиранной и заштопанной, без знаков различия. После того, как к нашим вышли, постирались все. У остальных примерно та же история, двое, как и я, новую красноармейскую форму получили. К слову, Романов хоть и участвовал в Финской, начальником штаба полка был, как раз там майором и стал, получив полк после гибели командира, но наград никаких не имел.

Постучавшись, я зашёл в кабинет.

– Разрешите?

Тут два стола было, один занят, другой свободен. Подполковник, что сидел за столом, глянул на меня, поморщился и протянул руку.

– Документы. Тоже после проверки? Из плена бежали?

– Да.

Протянул я тому удостоверение и справку, партбилет в кармане остался. Тот глянул, удивлённо поднял брови и сказал:

– Комполка? Нам нужны командиры полков, но такие назначения не я решаю. Ждите тут.

Прихватив мои документы, неизвестный подполковник вышел. Почти сразу зашёл старший батальонный комиссар, что занял свободный стол. Я сидел на стуле у соседнего стола, ожидал, постукивая пальцами левой руки по столешнице. Вот комиссар и спросил:

– Тоже из плена бежали? Мы второй день уже таких командиров направляем. Только я четверых.

– Да, был старшим, командовал побегом, почти весь лагерь разбежался. Восемь сотен командиров.

– Да уж, немало в плен попало.

– Ещё больше попадёт. Воевать уметь надо, и устав менять. Не знаю, какой троцкист этот написал, но он настоящий вредитель. Этот устав соответствует временам царя Гороха, а сейчас используется авиация и моторизованные подразделения. Там совсем другая тактика их применения, а не с шашками наголо на противника, как у нас любят. Теперь-то я учёный, командовал полком, всё согласно уставу, и где оказался? В плену. А сейчас, куда бы меня ни направили, да я на хрен этот устав пошлю и буду воевать как надо, а не губить людей согласно этому чёртовому уставу.