У лифтов, ведущих в подземную парковку, собрались журналисты и операторы, не имеющие допуска в концертный зал. Перед допуском в кабину все предъявляли свои пропуска. Иван тоже предъявил и вошел в лифт. Он единственный был в смокинге, остальные выглядели скромнее, и он единственный вышел на парковке верхнего уровня, другие поехали ниже.

Подойдя к синему фургону, припаркованному рядом с выездом, он махнул рукой сторожу, сидящему в будке. Тот поднял шлагбаум. Иван тем временем открыл задние дверцы, запертые на щеколду. В железном салоне сидели трое мужчин в униформе – синих комбинезонах с надписями на груди и спине, лежала какая-то аппаратура и рюкзаки.

– Хозяин, долго еще? Мы едва не задохнулись. Тут же душегубка.

– Все, можно ехать. Дергач сядет за руль, а Фома и Родька остаются здесь. Потерпите, недолго осталось. Вас уже ждут. И не потеряйте часы, их вам еще не подарили. Скоро увидимся.

Дергач выпрыгнул из салона, и Иван вновь запер дверь на щеколду. Фургон, выехав из ряда, повернул к выезду.

Иван подошел к сторожу.

– Ну что?

– Они уже поджидают у выезда. У них джип «Ленд Крузер». Угнали небось.

– Игумен все делает через жопу. На что можно рассчитывать с его мозгами?! Ладно, я ухожу, а тебе придется еще побеседовать с опером. Минут через двадцать начнется облава.

– А как же Сева?

– Сева будет пить шампанское с миллионерами, и я к нему присоединюсь. А ты займись ненужными свидетелями.

Иван отправился к лифтам. Отойдя на метр, оглянулся и спросил:

– А где настоящий сторож?

– Спит у пожарного щитка в песочке. До утра не очухается.

Что же произошло? Фургон приехал с шестью пассажирами. Дербень и Иван ушли в зал. Шофер Валерий Воронов, входивший в команду Дербенева, остался, остались и трое в кузове, которые были случайными людьми. Их наняли для определенной работы. Воронов заменил сторожа. Настоящего, которому подсыпали снотворного в кофе. Так что все главные действующие лица остались в отеле, а фургон уехал с подменой. Но Игумен и Гаврилыч об этом знать не могли.

Когда синий фургон выехал из ворот подземной парковки и свернул на центральную аллею, Игумен приказал:

– Поехали.

– Надо держать дистанцию. Эти жуки слишком хитры, – пробормотал Гаврилыч, сидевший за рулем.

– Точно. Дербеня еще никто не смог обвести вокруг пальца.

– Кроме нас, – усмехнулся напарник. – Если только план сработает.

– Должен сработать. Такой шанс дается раз в сто лет, если промахнемся, я уйду в монастырь.

– Ага. Оправдывать свою погонялу. Станешь настоящим игуменом. Правильно. За всех нас, грешных, помолишься, а то нам все некогда. Совсем Бога забыли в земных вертепах. – Они свернули на юг.

– Держи дистанцию, Гаврилыч. Почему в кабине только один? Ты видел, кто?

– Нет. Темно. Я думаю, шофер их ждал на парковке, а Дербень с Шатиловым сидят в «банке». Не хотят светиться. Он всю жизнь осторожничает.

– Ты уверен, что мы сели на хвост кому надо? А если Дербень опять хитрит?

– Не занудствуй. Это их машина. Она стояла в гараже у Вальки. Они целую неделю ее красили и клеили рекламные плакаты на кузов. Черпак с них глаз не сводил. Снюхался с продавщицей из сельпо и жил у нее целую неделю, а Валька, трепло, все продавщице выкладывала. Машину мы перепутать не могли, они на ней сюда приехали. Где им взять другую?

– Ты прав, – согласился Игумен.

– А потом, мы ничего делать не будем, пока они не прибудут на точку. Накроем их на месте. Видишь, они к Варшавке едут. Значит, мы рассчитали все правильно. У Вальки в деревне их поджидают Черпак и Бориска, а мы зажмем их с тыла. Никуда от нас не денутся. Ивана и шофера ликвидируем тут же, а Дербеня придется тряхнуть как следует перед отправкой в царствие небесное. В схеме, что мы у него изъяли, много непонятного. Пока не расколется, трогать его нельзя.