– Прости, – еще раз повторила я и вышла в коридор.

Роберт за мной не пошел.

Будильник прозвенел, как всегда, не вовремя: я видела такой чудесный сон! Я лежала на песчаном берегу. Ноги мои омывала зеленая волна, а волосы трепал теплый южный ветер. Вокруг росли пальмы, тянуло запахом азалий, а небо было чистое, как на некоторых картинах Айвазовского… Выходные позади!

Еще не открывая глаз, я почувствовала приятный запах, доносящийся, очевидно, из кухни. Неужели мама с утра пораньше сподобилась заделать пироги?

– С добрым утром! – пропел Дэн, вваливаясь в мою комнату в одних спортивных брюках. – И с днем рождения!

Черт! Надо же, забыла! Хотя с тех пор, как мне стукнуло двадцать девять, я перестала радоваться дням рождения, ведь они прибавляли лет и убавляли надежд.

– Держи свой подарок, – сказал Дэн, плюхаясь на кровать рядом со мной и протягивая мне плоскую атласную коробочку. Я была заинтригована. Что может подарить ребенок, который сам еще не начал зарабатывать? С Дэном все просто: он обычно дарил мне свои рисунки, а в последнее время начал дарить картины. Я вешала их в комнатах и любовалась. Но это – что-то новенькое.

Я открыла коробочку и ахнула: внутри оказался золотой браслет изысканного плетения со свисающей маленькой изумрудной каплей.

– Откуда это? – потребовала я объяснений. – Где взял деньги?

– Ограбил директора водокачки, – со вздохом ответил Дэн. – Ма, ну ты что? Неужели ты думаешь, что я стал бы дарить тебе вещь сомнительного происхождения?

– Но, Дэн, это же чертова уйма денег! – воскликнула я. – Бабушка не могла тебе дать…

– Конечно нет! Я сам заработал, понимаешь? Сам!

– Ничего не понимаю! – не унималась я. – И где же ты, с позволения сказать, заработал? Чем?

– Разумеется, проституцией, ма! Знаешь, сколько сейчас…

Увидев выражение моего лица, он осекся и сказал:

– Ладно. Картину продал. Прикинь, один дурачок мне за нее десять тысяч отвалил!

– За картину?

Я прямо почувствовала, как стало легче дышать.

– Ты продал картину – свою первую картину – и ничего мне не сказал?

– Если бы я сказал, то сюрприза бы не получилось! – резонно возразил сын.

– Бабушка в курсе?

– А то!

– А что за картина?

– Да пейзаж, тот, «В тумане», помнишь?

Я прекрасно помнила. На берегу – маленький рыбацкий домик. Рядом сушится сеть. Неподалеку качается на волнах старая лодка. Серое море, почти сливающееся с тяжелым северным небом, и длинная песчаная коса, уходящая в туман.

– Это Ромка устроил, – продолжал рассказывать Дэн. – Я сказал ему, что мне нужны деньги тебе на подарок, а он предложил продать какую-нибудь картину. Я не знал, как это сделать, а он разместил копию в Интернете, и нашелся, представляешь, мужик, которому она приглянулась. Я к нему съездил, показал, он тут же дал денег. Но это еще не все.

– Что еще? – насторожилась я, заметив его заговорщицкое выражение лица.

– Он мне еще две картины заказал! – выпалил Дэн и подпрыгнул на пружинах кровати. – У него, оказывается, собственный рыбный ресторан, и он хотел что-то в морском стиле. Вешать копии известных художников – избито и неоригинально, вот он и решил меня взять в оборот. А я что, я не против, только страшновато немного: я ведь под заказ еще ничего не делал, вдруг не получится?

– Надеюсь, ты аванс не взял? – подозрительно спросила я.

– Он хотел дать, но я отказался, – ответил Дэн. – Сказал, что могу и подвести.

– Правильно сделал! – сказала я и, потянувшись к нему, крепко обняла. – Ты мой талантливый умница!

– Ну что, ты рада или нет? – спросил Дэн, освобождаясь из моих объятий. – Сын у тебя не уголовник. Сын у тебя – гений!