– Завтра я уезжаю во Францию, – сказала Отем, словно не слыша вопроса, – и больше мне не придется увидеть ни вас, ни Англию.

– Покидаете страну? – удивился Бейтс.

– Моя мать унаследовала маленькое поместье на реке Луаре, – поспешно вмешался Генри, пока Жасмин вновь не разразилась гневной тирадой. – Здоровье моей сестры, как сами видите, пошатнулось. Ей лучше находиться подальше от всех этих несчастий.

– Откуда вы отплываете? – допытывался сэр Саймон.

– Из Харуича, – пояснил Генри.

– Я и мои люди проводим вас, ваша светлость, – вежливо предложил сэр Саймон.

– В этом нет необходимости, сэр, – сухо отказалась Жасмин.

Но тут вмешался сын:

– Думаю, это прекрасное предложение, мама. Спасибо, сэр Саймон, за вашу доброту. У меня нет своих воинов, а наемников брать я опасаюсь. Собственный эскорт вполне способен наброситься на тебя и ограбить. С сэром Саймоном вы будете в безопасности и доберетесь до Харуича живыми и с нетронутыми сундуками. Я сам поеду с вами.

– Мои люди расквартированы в замке Уорвик, милорд. Встретимся на дороге завтра утром. Позвольте распрощаться.

Он поклонился и поспешил прочь.

Едва входная дверь захлопнулась, Жасмин в гневе набросилась на сына.

– Ты с ума сошел! – воскликнула она.

– Вовсе нет, – ответила вместо него Отем. – Генри абсолютно прав. Мы не можем путешествовать одни в такое опасное время. Трудно найти сопровождение лучше, чем сэр Саймон Бейтс и его круглоголовые. Никто не посмеет к нам приблизиться! По-моему, он делает это ради меня, но как только мы доберемся до Харуича, больше я никогда с ним не встречусь. Конечно, его разбитое сердце вряд ли послужит достойным наказанием за все, что сотворили его люди, но, думаю, это лучшее, что он сможет сделать.

– Глупая ты девчонка, – покачала головой Жасмин. – Этот человек набрался дерзости посматривать в твою сторону. Слыханное ли дело!

– Напрасные усилия, – пожала плечами девушка.

– Я в самом деле собираюсь ехать с вами в Харуич, мама, – пообещал Генри. – А ты, Отем, будешь продолжать вести себя как подобает хрупкой испуганной молодой девушке. Только так ты сумеешь одурачить сэра Саймона.

– То есть, – усмехнулась Отем, – даже сэру Саймону в голову не придет соблазнять несчастную простушку. Не так ли?

– Совершенно верно, – хмыкнул Генри.

– Вы меня в могилу сведете! – Герцогиня воздела руки к небу. – Генри, налей мне этого превосходного гленкиркского виски! Мои нервы совершенно расстроены!

– О, мама, ты такая же притворщица, как я! Делаешь вид, что вот-вот в обморок упадешь! – поддразнила Отем. – Если уж ты вынесла похождения Индии и Фортейн, то я вряд ли могу вывести тебя из равновесия!

– Тогда я была куда моложе и отец меня поддерживал, – возразила Жасмин, отпивая глоток виски с привкусом торфа. – Изумительно! Кажется, мне и в самом деле легче!

Дети дружно рассмеялись.

Вечером они собрались в парадном зале, и Жасмин изнывала от тоски, зная, что не скоро увидит старших сына и дочь. Ее невестка Розамунд пыталась утешить свекровь:

– Не печальтесь, мадам. Летом мы приедем навестить вас, если, конечно, к следующему году дела не уладятся. Я знаю, как сильно вы любите внуков. Но я уверена, что еще немного, и пуритан изгонят, а король вернется в столицу.

– Розамунд, мы уже говорили об этом, – покачал головой Генри. – Ни Кромвель, ни его сторонники не выпустят добровольно бразды правления из своих рук. Они уже убили одного короля и не задумаются разделаться со вторым, попадись он к ним в руки. Карл Второй еще не набрался сил победить врага, а английский народ хоть и жалуется, еще не досыта наелся беззаконий и вряд ли в ближайшее время поднимется на защиту монархии.