– Я не рехнулась... Не рехнулась! И вернусь на кухню, а там никого нет... Никого, я сказала!..

– Конечно, там никого нет. Я же здесь, – объявил глюк жизнерадостно. Тощая мерцающая фигура замаячила в зеркале.

Тьфу... Я обернулась и недружелюбно насупилась:

– Ты вообще кто такой, а?

– Саламандр, – приосанился глюк.

Я растерянно моргнула:

– Да? Так они же все ящерицы и женского пола...

– А я – мужского, – глюк, кажется, обиделся.

– Это я вижу...

– И долго любоваться будешь? Что, в вашем отсталом мире все ящерицы – женского пола?

– Нет, есть ящеры... Динозавры которые. Вот, на стенке один такой висит... А ещё ящур есть, но это зараза... – я сообразила, что несу чушь, и заткнулась.

Боже, помоги... Я таки права, я спятила...

Птеродактиль, кстати, и крылом не повел. Спал, словно нас и не было, обнимаясь с полотенцесушителем. И меня осенило. Может, этот пришелец не глюк, а призрак? После «Битвы экстрасенсов» в призраков верить спокойнее, чем в уехавшую крышу...

– Удивительно... – саламандр задумчиво прищурился. – Неужели в выдуманное верить легче, чем в реальное? Ты пишешь волшебные истории и не веришь в существование других миров? В существование других рас из параллельных измерений?

– Нет, конечно! – истерика вновь забила крыльями, и меня затрясло. – Я фантаст, а не псих! И никакой ты не... не параллельный! Ты просто мой глюк!

– Скажи-ка, а глюки бывают болезненными?

– Н-нет...

– Дай руку, – он требовательно протянул свою ладонь. – Руку, Васюта!

– Откуда ты?..

– Оттуда! Руку!

Я несмело прикоснулась к его ладони. И, зашипев, отдёрнула руку. Пальцы горели огнём. Жжётся, сволочь...

– У тебя два пути, – незваный гость смотрел на меня и насмешливо, и серьёзно. – Первый: отрицать очевидное и спятить. Второй: принять новую реальность как данность и научиться с ней работать. И жить в ней. Всё просто, Васюта.

– Иди нафиг!.. – не сдержалась я.

– У тебя валерьянка есть? – сочувственно отозвался глюк. – Или что покрепче?

Услышав заветное слово, рядом материализовался Муз. Посмотрел на дрожащую меня, на саламандра, на Баюна и осклабился:

– А за знакомство?

И на этом животрепещущем моменте моё сознание самопроизвольно отключилось. А я даже не поняла, что падаю. И не поняла, куда лечу. Но приземлилась на свою постель. Со стоном перевернулась на живот и приподнялась на локтях. Темнота на мгновение стала глубже и начала рассеиваться, пропуская свет торшера и приобретая очертания...

– Исчезни, а?..

Глюк сидел у подушки и держал в руках стакан. По комнате плыл густой запах валерьянки, смущая Баюна. Мой умный котик (а котик ли?..), урча, катался по ковру, дёргая хвостом. Муз, болтая ножками, сидел на спинке кровати и из горла пил коньяк. Я тихо хлюпнула носом – опять стало себя жалко. Вот за что мне всё это, а?..

– Выпей, Васют, – лицемерно засюсюкал саламандр, – нервишки успокоишь, полегче станет...

– Отвали! – огрызнулась я, но села и стакан взяла.

– Зачем же грубить? – укоризненно качнул головой глюк.

– Да что ты говоришь? – фыркнула я, принюхиваясь. – А сам как себя ведёшь? Вломился в мою квартиру без спроса и без приглашения, шляешься голышом, морали читаешь... Хоть бы оделся! И даже не представился!

– Сайел, – улыбнулся пришелец и потёк искрами. Последние свились в мерцающие красные шаровары.

Я посмотрела на него скептично и залпом выпила валерьянку. Зажмурилась, помедитировала, в красках представляя, как незваный гость вспыхивает костром и осыпается пеплом, навсегда исчезая из моей жизни, и открыла глаза. Глюк по-прежнему сидел на краю кровати и заинтересованно изучал распахнувшийся вырез моего халата. Я вернула ему стакан и нервно стянула ворот.