– Вы все слышали? – вежливо спросил Дашу законный супруг скандалистки.

– Да.

– Еще какие-то вопросы?

– Не вопросы, нет. Просто скажите Татьяне, что звонит Даша… – Она немного помялась, не зная, обозначать ей свое родство с Лешкой или нет, кто знает, какие фотографии хранит Татьяна в своем семейном архиве. Потом все же решилась. – Звонит Даша, сестра Алексея. Пригласите ее, пожалуйста!

Было слышно, как он что-то вполголоса втолковывает громогласной своей супруге. Потом пауза, и через мгновение:

– Да! Дашка, правда, что ли, ты звонишь?! – рявкнула Татьяна прямо ей в ухо.

– Я. – И Даша даже кивнула для наглядности, будто бы та могла сейчас ее видеть.

– И чего тебе надо? – Вежливой Татьяна быть не хотела и не могла ни для кого. – Чего звонишь, тем более мне домой?!

– Тань, Лешка не ночевал дома, – жалобно, почти пискляво, пробормотала она, пытаясь надавить на жалость, хотя жалости в той было, что в анаконде. – Варька пришла, плачет, волнуется. Не знаем, что думать…

– Да ладно! – перебила Татьяна ее тут же и заржала в полный голос: – Не знаете вы! Потому и звоните, что думаете, будто он ко мне от своей каракатицы убег! Так ведь?

Возразить было трудно. Проницательности в той было ровно столько же, сколько наглости, похотливости и бесстыдства.

– Только нету его у меня, девочки. Нету и быть не может, – проговорила она, не дождавшись ответа на свой вопрос. – Самой очень хотелось бы его увидеть, паскудника. А он на работу не явился сегодня, а должен был, мать его! Вопрос важный корячится, а его нет! Как это понять, мать его?!

– Какой вопрос? – Даша тут же помертвела, моментально все вспомнив.

Будто щелкнуло что-то в больной голове, подпитавшись хриплоголосой грубостью Татьяны. Щелкнуло, вспомнилось и тут же встало на свои места.

Лешка говорил что-то про обманутого клиента, который, не удовлетворившись сроками то ли сдачи объекта, то ли закладки фундамента, затребовал вдруг свои деньги обратно. Деньги были огромными, клиент был серьезным, оттого так и волновала ситуация Лешку.

Дашу она тоже поначалу взволновала. Ведь ей было известно, что Татьяна даже в собственный сортир ходила, взяв кредит. Налички в ее кошельке иногда не хватало на буханку хлеба. Все у нее было вложено, перезаложено, крутилось, преумножалось и снова вкладывалось. Бывало, что и прогорало.

Так вот Даша именно из-за этого разъяренного вкладчика и переполошилась, но потом Лешка очень умело съехал с опасной темы…

– Какой вопрос, Тань?! Что за вопрос?! – пристала она, хотя Танька то ли нарочито, то ли взаправду принялась громко зевать в трубку. – Это же может быть очень важным и…

– Еще бы это было неважно! – заорала вдруг она. – Если он решил срубить с меня денег подобным способом, я его сама найду и на куски порублю! Так ему и передай, если объявится! Пойму, конечно, если запил или загулял с кем. Это ладно, днем раньше, днем позже, но если решил меня кинуть, удавлю без суда и следствия!

Вот оно! Она так и думала, что этот бизнес добром для брата не закончится. Что-то случилось, Даша теперь была в этом абсолютно твердо уверена. Неспроста так беснуется Татьяна. Не просто так примчалась к ней Варька. И не на пустом месте произрастают все ее страхи, которые вдруг вернулись и принялись душить и выворачивать все изнутри наизнанку.

– Короче, я устала, – провозгласила царица «Голиафа» и снова шумно зевнула Даше в самое ухо. – Завтра поговорим, если не объявится. Но учти, если не объявится, то…

– То что?

– Тогда нам всем труба, поняла?

– Кому – всем? – не поняла ее Даша и опасливо покосилась на Варьку, та подслушивала с таким напряженным вниманием, что у нее заострился кончик курносого носа, который обычно смотрел вверх почти поросячьим пятачком.