Я проснулась оттого, что меня колотило от холода. Странно: на улице жара, а меня жутко колотит и знобит. В квартире стоял странный запах. С огромным трудом встав с кровати, я зашла на кухню и вскрикнула. Вся кухня была заставлена зажжёнными свечами. Некоторые были выставлены в виде креста. Меня заколотило от страха. Я же помню, перед тем, как лечь спать, я не зажигала свечи. У меня их вообще нет.

– Чертовщина какая-то, – почти шёпотом произнесла я и, включив свет, принялась судорожно задувать свечи.

К моему удивлению, Джины нигде не было.

– Джина, ты где?! Джина?!

Задув свечи, я принялась искать Джину, но она словно испарилась. Будто её никогда здесь и не было.

– Джина!!! – принялась кричать я, трясясь от страха и ужаса.

Из глаз непроизвольно полились слёзы. Дойдя до входной двери, я зачем-то её распахнула и принялась звать Джину на улице. Всхлипы сменились рыданиями. Но и на улице её не было. Да и не могло быть, ведь мы засыпали с ней вместе на кровати, а открывать входную дверь моя собака ещё пока не научилась. Я помню, как своим носиком она гладила мои волосы. А потом я уснула. Словно провалилась в бездну. Неужели она пропала, как предыдущий жилец…

Открыв дверь ванной комнаты, я увидела Джину. Она лежала на половике рядом с ванной. Её живот был распорот в виде креста, половик и кафель были залиты кровью, вокруг моей собачки горели свечи. Джина лежала с открытыми глазами, будто еще живыми. Такой же преданный взгляд, но неподвижный.

Я кричала, глядя в эти, полные жизни, но безжизненные глаза. Видимо, она умерла очень быстро, ничего не успев понять… Передо мной только плоть, которая ещё несколько часов назад бегала и играла со мной, даря свои нежность и преданность… У этой плоти была душа, душа настоящего друга, душа в миллион раз теплее и нежнее всех душ на свете взятых… Неужели я никогда больше не услышу ее звонкий лай??? Не увижу, как она виляет хвостом, не увижу её любящий взгляд, не увижу ничего… Земля словно остановилась. Только тьма. Только боль. Только бездна. Как будто я погибла, сгорая в огне, утопая в болоте, теряя лучшего в мире друга. Ни с чем не сравнима эта боль.

– Нет!!!

Плохо помню, что было дальше. Я взяла на руки мёртвую Джину, над которой был совершён чудовищный ритуал, пока я спала, и, громко рыдая, вышла на улицу.

– У вас проблемы? – в этот страшный момент недалеко от моей квартиры показался тот самый мужчина, который представился ранее электриком и сантехником.

– У меня собаку убили, – прохрипела я, жадно глотая воздух.

– Я не об этом. У вас нет проблем с электрикой или сантехникой?

– Я же говорю, у меня собаку убили… Звери. Нелюди.

– Если будут проблемы с сантехникой или электрикой, приходите в шестьсот двадцатую квартиру. Я помогу.

– Шестьсот двадцатой квартиры не существует! – прокричала я. – Тут последняя квартира шестьсот девятнадцатая.

– Запомните, шестьсот двадцатая квартира. Приходите, я помогу.

– Такой квартиры нет! – вновь прокричала я и… Странный мужик исчез так же незаметно, как и появился. Как в фильме ужасов…

Я сидела на крыльце, прижимая окровавленное тело Джины к себе, и думала о том, что получилось всё совсем не так, как было ранее в моих мыслях, и я Джину пережила. И в эту минуту я вдруг отчётливо осознала, что мне больше незачем жить. Я была ответственна за свою собаку, и вот, этой ответственности в одночасье не стало. Я прижала Джину к себе покрепче и пошла к океану. Уселась на берегу, склонила голову над своей собакой и принялась целовать её холодную мордочку.

– Джина, прости!!!