– И всё же, куда жилец-то делся? – поинтересовалась я.

Услышанное не давало мне покоя.

– Не знаю. Странно всё как-то. Может, ушёл к своим сатанистам, или душу дьяволу продал. Ведь всё-таки это дьявольское учение. Я эту квартиру очень много лет сдаю, но таких жильцов у меня ещё не было. Я его однажды спросила, почему он такой странный, так он мне ответил, что сатанизм – это символ гордости. Мол, в любой религии есть поклонение, а в сатанизме нет. Сказать, что он странный, значит, ничего не сказать. Стал мне говорить, что он за свободу и что смысл его жизни в том, чтобы бороться против несправедливости. Ещё он мне сказал, что в их движении уже несколько миллионов, они по всему миру. Я как только его увидела, сразу поняла: парень со странностями. Но уж больно деньги нужны были. И он мне дал больше, чем требовалось, предупредив, чтобы я его не беспокоила лишний раз. Мол, очень много важной работы, и он работает преимущественно на дому. Я думаю, он сам был сатанистом. Это очень страшные люди. У них реальные жертвоприношения. Очень хорошо, что он исчез. Такого квартиранта врагу не пожелаешь. Я когда услышала про его движение, честно сказала, что только дебилы занимаются подобной хернёй. У него ещё на руке татуировка была – их знак. Он обиделся на «дебила», но с квартиры не съехал. Сказал, его всё устраивает. – Закончив свой монолог, бабулька тут же добавила: – Ты не передумала? Не страшно тебе?

– Мне уже ничего не страшно, – успокоила я бабушку и поселилась в квартиру.

В квартире не было личных вещей прежнего жильца, но я почему-то постоянно ощущала его присутствие. Вот и сейчас я слышала за шкафом непонятные звуки.

– Кто там? – я посмотрела на шкаф и подумала о том, что медленно схожу с ума.

Я постоянно слышала здесь разные звуки и шорохи. Не только я, но и Джина. Услышав шорохи, Джина резко соскочила с дивана, стала пятиться назад и рычать на шкаф. Такого жуткого рычания я раньше не слышала. А ведь Джина – очень добрая собака. Она даже на дверной звонок редко лает.

Я испытала ужасный страх. Создавалось ощущение, будто в квартире бродит чей-то дух. Затем Джина словно оцепенела, её шерсть поднялась дыбом. Глядя в ту же точку, она вновь стала отходить назад. Потом заскулила и спряталась под кресло. Мне стало ещё страшнее. А дальше произошло странное. Неожиданно Джина бросилась к двери и стала биться головой о закрытую дверь, пытаясь через неё выйти на улицу. Собрав все силы, я резко встала и пошла к Джине.

– Джина, что с тобой? Ты что творишь?

Открыв дверь, я выскочила на улицу следом за собакой. Села на крыльцо и обняла её. Джина тут же взгромоздилась мне на колени, словно просила защитить. Смотрела мне в лицо виноватыми глазами. Ей было по-настоящему страшно.

На улице стояла потрясающая погода. Полный штиль.

– Ты что себе надумала? А ты, оказывается, трусиха. Я тебя никогда такой не видела.

Джина стала лизать мой подбородок.

– Знаешь, что мы не сделали после прежнего жильца? – обратилась я к своей собаке. – Мы не освятили дом. Как думаешь, стоит или нет? ВСЁ РАВНО УМИРАТЬ.

К моему дому подъехала инвалидная коляска. Я посмотрела на счастливого Джека и улыбнулась.

– Джек, тебе не кажется, что ты ко мне зачастил?

– Кажется. А чего вы с Джиной такие перепуганные?

– Нам нужно освятить квартиру, потому что в ней страшно.

– Значит, нам есть о чём поговорить сегодня. Хочу пригласить вас с Джиной на барбекю. Это в ста метрах от твоего дома. Я уже всё приготовил.

– Ты же знаешь, я не ем мяса. Точнее, я вообще ничего не ем.