– Ой, как хорошо! Вы проснулись, дядя Сережа! Не волнуйтесь за бабушку, это было ее желание. Она чувствовала, что слабеет и передала семейный дар мне. По доброй воле, – за все прошлые встречи я не слышал от малышки столько слов сразу.

Впервые в жизни я не знал, с чего начать разговор. Даже демон не производил такое гнетущее впечатление, как эта девочка. Ее подавляли, или она всегда была такой? Тяжело вести беседу, ничего не зная о собеседнике. Нужно ли сюсюкать с ней как с ребенком, успокаивать? Лучше наоборот, спровоцировать:

– Горло она тоже сама себе перерезала?

– Нет, попросила меня, – тихо ответила девочка. Ни слез, ни эмоций, лишь сухая констатация фактов. Агафья казалась отстраненной, будто не в себе. Но, учитывая обстоятельства, ее сложно винить. – Бабушка сказала, вы поможете! Доведете меня до расцвета!

– Совершеннолетия? Это же еще лет восемь, я столько не проживу. – Слово расцвет изменил намеренно, не понравилось мне, как она его сказала, с придыханием, практически стоном.

Девчушка смешно наморщила носик, загибая пальчики.

– Нет, полгода всего! В семье Добровольских совершеннолетие приходится на одиннадцатую луну. Потом отвезете меня к родственникам в Сибирь, и я войду в полную силу. Обещайте! Бабушка сказала, вы упертый, у вас получится!

Выходит, колдунья успела неплохо меня изучить, и знала, что данное слово я не нарушу. Но, демоны преисподней, как все это не вовремя! Еще полгода назад я бы вцепился в такой шанс руками и ногами, а сейчас девчонка лишний балласт. К тому же везти мелкую без документов, через всю страну – дурацкая затея даже для меня. Однако другие варианты еще хуже. Повторять судьбу старой колдуньи не тянет.

– Обещаю заботиться о тебе по мере своих сил. – Агафья заметила мою уловку, но настаивать на замене слов не стала.

Стоит притормозить с клятвами. Они ведь догонят меня и повиснут на плечах тяжелым грузом. Здесь хоть формулировку удалось сделать расплывчатой, а Черный может дважды приказать что угодно. Чувствую себя студенткой, проигравшей в карты на желание.

– Спасибо, дяденька! Обещаю не вредничать и всегда слушаться. Помочь могу! Я полезная! По дому там или вылечить. Меня бабуля учила всякому.

Роскошно. Годами не было помощников, а теперь сразу двое. И оба несовершеннолетние, за которыми глаз да глаз. Премудрости старушки – особый вопрос. Не заметил в Марии магии. Лишь вырубающий чаек на травках и театральное искусство. Да, ухо перестало болеть, но надолго ли? Даже моя клятва не была засвидетельствована, как полагается. Кроме личной порядочности, ее нарушение ничто не сдерживает.

Показалось, что меня начало немного потряхивать, но тряслись чашки в серванте и пол. В животе похолодело от знакомых звуков снизу.

– Что это? – тихо пискнула девочка.

Взрывы следовали один за другим, перемежаясь с автоматными очередями и редкими пистолетными выстрелами. Уже по этой характерной черте стало ясно: по мою душу явились спецназовцы из клуба. Быстро работают, я рассчитывал, что у нас в запасе есть как минимум сутки. Пока звучит пистолет – Павел еще жив и обороняется. Хотя ума не приложу, как это ему удается.

– Развяжи меня. Этажом ниже убивают одного сопляка.

Агафия отстраненно посмотрела сквозь меня и задумчиво протянула:

– А нам какое дело?

Агафья меня все-таки развязала и даже, виновато улыбаясь, вернула кинжал. Долго убеждать не пришлось, хватило одной фразы:

– На его месте могла оказаться ты.

Маленькую психопатку проняло, и теперь она держалась ко мне как можно ближе, практически вцепившись в штанину джинс. Главная проблема в том, что девочка абсолютно права: самое рациональное сейчас затаиться, а не бегать под пулями. Но если бы я всегда выбирал простые варианты, никогда не оказался бы здесь.