Дороти прошла в свою каюту, сняла со спинки кресла капитанский китель, покрутила в руках и положила на место. При такой команде надевать королевскую форму — только позорить мундир. Еще успеется. В остальном в каюте все было на своих местах — святые отцы с обыском сюда добраться не успели, а матросы, видимо, решили, что торопиться некуда и обыскивать каюту покойницы куда надежнее и спокойней.

Позади раздался шорох, и в дверях возник Морено. Он тоже успел переодеться, найдя себе среди вещей на корабле приличную черную рубашку и такие же штаны. Правда, подвязал их бордовым поясом, в котором Дороти опознала наградную ленту одного из своих офицеров.

— Все готово, командор, — доложил Морено. — Прикажешь отходить?

Дороти коротко кивнула и поднялась вслед за бывшим пиратским капитаном на верхнюю палубу, к штурвалу, за которым уже стоял один из людей с “Каракатицы”.

— Фиши — рулевой от бога, — поделился Морено. — Когда все стояли в очереди за мозгами и силой, он своровал из карманов богов умение видеть сквозь воду. Так что рифы нам не страшны.

Дороти коротко кивнула, одобряя, и дала сигнал к отплытию. На корабле разом все пришло в движение: не распуская парусов, “Свобода” подняла якорь, почти бесшумно отошла от причала и развернулась носом в сторону узкой горловины бухты.

— На выходе цепь, она поднята, — припомнила Дороти. — Надо опустить. Охрана — один часовой.

Морено выругался, коротко свистнул кого-то из своих людей, пролаял шепотом приказ. Прибежавший на свист тонкий как стрела иверец кивнул и угрем скользнул за борт.

— Мигель сделает. Он быстрый.

Мигель действительно оказался быстрым — точно барракуда, он бесшумно подплыл к берегу, зацепился за камень, подтянулся и скрылся между скал.

Механизм, запирающий бухты от непредвиденных гостей, был прост и гениален — на огромные зубчатые колеса, установленные прямо в скалах, с двух сторон узкого прохода наматывалась тяжеленная цепь, увешанная десятифутовыми железными чушками. И в поднятом состоянии она вполне могла проломить даже высокий укрепленный борт линейного корабля.

Раздался короткий всплеск — это упало в воду тело часового, ему перерезали горло. Тут Дороти промолчала, хотя сердце кольнуло, но уйти тихо было куда важнее, чем проявлять милосердие. Цепь почти бесшумно стала опускаться.

— Отплываем? — уточнил Морено. — Мигеля подберем на той стороне.

— Да.

Сквозь горловину бухты они проскочили без проблем. Стоило им миновать скалу, как цепь очень быстро поднялась обратно. Мигель был умницей — давал им лишние минуты, которые умения экипажа и скорость “Свободы” превратят в целые часы форы.

— Ушли, — тихо сама себе сказала Дороти и окликнула Морено, тот как раз отдал все приказания и теперь собирался спуститься на орудийную палубу. — Я составлю тебе компанию.

Морено как-то неловко кивнул и отошел от двери, пропуская ее вперед.

— Меня не оставляет мысль про те порченые пушки, — продолжила Дороти, задумчиво опершись на косяк. — Помнишь, ты сказал, что на суде мне это вменяли в вину. Может, не лгали.

— Давай проверим, — Морено кивнул на лестницу. — Я слабо верю в твои возможности сглазить две тонны отборного алантийского чугуна, будь ты хоть трижды ведьма.

— Думаю, это третье бортовое…

Договорить Дороти не дали, гулкий взрыв сотряс окрестные скалы, на мгновение лишив всех слуха. Осыпь, зародившаяся на самой верхушке мыса, быстро обросла валунами, и мимо борта просвистел уже целый камнепад.

— Какого дьявола! — Дороти метнулась к корме и остолбенела — у причалов на воде догорали остатки взорвавшегося кофа.