Не понимаю… Двое темных, которые не могут поделить одну маленькую меня, – это чересчур. «Именно темных», – пришло подтверждение-воспоминание из самого дальнего уголка разума. Не люди – другие существа, странные, опасные, полные незнакомой силы. От одного из них отчетливо доносился запах гнили и падали. Надо отсюда уходить, но куда?

Раздался звонок.

Я подскочила и нервно отлетела от двери. Если не в ужасе, то в весьма близком к нему состоянии, наткнулась на противоположную стену и сшибла вешалку. Зашипев от боли, мгновенно меня отрезвившей, я истерично хихикнула. Кто бы это ни был, но явно не темные – они и церемониться бы не стали, да и дверь их не остановит. Вдох, выдох… Натянув на лицо доброжелательную улыбку, больше похожую на оскал, я открыла дверь.

Точно, соседка. Не та, с которой мы знатно поскандалили недавно, а другая. Ее навязчивая доброжелательность всегда вызывала у меня недоумение вперемешку с тошнотой. И сейчас эта особа объявилась более чем некстати.

– Здравствуй, Леночка. Ты ничего странного не слышала? – Соседка, подтянутая дама лет пятидесяти, строго глянула на меня через стеклышки старомодных очков, по-совиному моргая.

Ага, и слышала, и видела, и даже участие принимала.

– Не считая грохота от упавшей вешалки – ничего, – не покривив душой, заявила я, опуская взгляд и мимоходом оглядывая себя. К счастью, одета, а то был бы номер.

– Ну-ну… А вот Верочка из второго подъезда совсем недавно видела огромную серую собаку у дома, и та ее чуть не покусала.

– Кто кого чуть не покусал? – вежливо осведомилась я.

– Собака – Верочку.

– Скорее это была не собака, а белая горячка… И нет, ничего похожего не видела, – продемонстрировав зубы в вымученной улыбке, сказала я.

Соседке мой ответ не понравился, тем не менее она не стала продолжать расспросы, а отправилась к себе, заметив напоследок:

– Будь осторожнее, милочка.

– Учту ваши пожелания, Катерина Сергеевна, – буркнула я, закрывая дверь, и чихнула, пытаясь отогнать навязчивый фиалковый аромат, витающий на площадке.

Вот люди – собаку от волка отличить не могут. А Верку действительно стоило покусать. Идиотка.

Меня здорово штормило, а чувства скакали от страха и паники к азарту – и обратно. Так недолго и с ума сойти. Достаточно на минутку потерять контроль, и все.

Я вошла в комнату и едва не выскочила оттуда в глубоком шоке. Что я там подумала совсем недавно? Что церемониться не будут? Вот-вот. Он сидел в моем любимом единственном кресле, спокойно, по-хозяйски закинув ногу на ногу, и наблюдал за мной с отстраненной полуулыбкой. Вокруг него витали тени, делая фигуру немного расплывчатой. Подавив паническое желание завопить и броситься на улицу, я замерла, пытаясь проанализировать ощущения. Бежать некуда, да и поздно. Вздохнув, я вгляделась в темноту, которая не была для меня преградой. Он казался очень обыкновенным, этот высокий и бледный почти человек. И пространство вокруг него было наполнено запахом горькой полыни, ароматом ночи и силы.

Где-то с минуту мы молча рассматривали друг друга. Я нервно сглотнула. Ой-ой-ой, что будет?

– Хорошо бегаешь, волчица, – спокойно заметил незваный гость. – Но понимаешь ли ты, насколько тебе не повезло?

Да уж догадываюсь. Какой-то у него безликий голос, словно серое, затянутое сплошной осенней пеленой небо. Я успела заметить смазанное стремительное движение, и вот он совсем близко от меня, придерживает прохладной рукой мой подбородок, не давая отвести взгляд, и смотрит. Черные глаза, в темных колодцах которых я беспомощно барахталась, затягивали и лишали воли. С трудом ворочая одеревеневшим языком, я просипела: