Тогда он настаивает на немедленном разговоре с коллегами по охране памятников.

Коллегами? У него только один коллега. Англичанин. И он… В общем, его нет. Лорд Вулли, руководивший операцией со стороны британцев, собирался назначить на эту должность Уилера или Уорд-Перкинса. Но оба после Лептис-Магны вышли в отставку, и подходящей замены пока не нашлось.

Не нашлось?

Нет другого человека. Во всяком случае, пока нет.

Что насчет штаба?

Нет штаба.

Транспорт?

Не полагается.

Пишущие машинки? Рации? Фонарики? Карты? Бумага и ручки?

Снабжения не выделено.

Приказы сверху?

Никаких приказов. Что хотите, то и делайте.

Столкнувшись на месте с реальностью, Хэммонд осознал, что никакого задания для него на самом деле не было. «Свобода действий» оказалась эвфемизмом для «ничегонеделания». Это не слишком беспокоило Хэммонда. «Сомневаюсь, – писал он из Северной Африки другу, – что для этой работы требуется большой штат специалистов. Они тут ни к чему, да и вряд ли военные сильно обрадуются, если вокруг них будут бегать толпы искусствоведов, указывая, куда можно стрелять, а куда нельзя». Так что даже первый хранитель памятников – как прозвали их позже – поначалу считал всю затею не более чем глупой тратой времени.

В ночь с 9 на 10 июля 1943 года союзники высадились на Сицилии. Хэммонд стоял далеко не первым в листе ожидания на переезд и прибыл только 29 июля, когда передовые отряды давно покинули береговую линию. Первым местом назначения были для него Сиракузы. Стояла жара, но дул приятный ветерок. Местные власти встретили его восторженно – они были только рады избавлению от итальянских и немецких войск, которые ужасно обращались с людьми и памятниками, – и повели на осмотр достопримечательностей. Хотя город лежал прямо на пути армии, здесь ничего не пострадало. Затем Хэммонд отправился на южный берег острова, где не было никаких памятников: лишь пологие склоны, у подножия которых плескалось море. Еще через несколько дней он стоял посреди выжженных безжалостным сицилийским солнцем развалин древнего Акрагаса. Городу был, без сомнения, причинен огромный ущерб, но не в последнее тысячелетие. Пока что предсказание Хэммонда сбывалось: хранителю памятников заняться на Сицилии было нечем, если не считать ритуальных встреч с местными работниками культуры.

Реальность открылась ему в сицилийской столице Палермо. Союзники разбомбили город, уничтожив старый порт, бесчисленное количество соборов и храмов, государственную библиотеку, архивы и ботанические сады. Каждый чиновник в городе требовал от Союзного военного правительства (СВП) немедленных действий, и всех в итоге перенаправляли к одному несчастному капитану, занимавшему складной стул в обшарпанном уголке общего кабинета. Местные власти были бы рады помочь, но им требовались разъяснения, заключения экспертов, финансирование, оборудование, квалифицированные мастера для немедленной реставрации зданий, находящихся в аварийном состоянии. Архиепископ просил уделить особое внимание соборам, храмам и… собственному палаццо. Генерал Паттон, командующий 7-й армией США, захватившей город, требовал денег на ремонт и отделку армейских бараков, которые были устроены в бывшем дворце сицилийского короля.

Хэммонд не успевал даже выслушать все эти запросы, не то чтобы на них ответить. Целый месяц он не мог выйти из кабинета, чтобы самому осмотреть местные достопримечательности. На пишущей машинке, привезенной из дома, он строчил рапорты начальству и длинные письма домой с просьбами об информации и поддержке. Ответа не было до сентября, когда на подмогу наконец прибыл британский защитник памятников капитан Ф. Г. Д. Максе. Но он опоздал. 3 сентября 1943 года союзные войска переправились с Сицилии в материковую Италию, а окончательно запутавшийся Хэммонд застрял в Палермо, в сотнях километров от них. Даже маленькая, сравнимая едва ли не с деревней Сицилия поставила перед еще не рожденным отделом по охране памятников, изящных искусств и архивов почти неразрешимую задачу.