По миру раскинулись его любимые тропки, разорванные, разрозненные тропки, прежде Деджим их использовал на славу. И он пройдёт по ним вновь. Скоро.

– Баргасты, трелли, тартено тоблакаи, – рокочущим голосом проговорил седьмой жрец, – все живые потомки крови имассов, каковы бы ни были их претензии на чистоту происхождения. Эти претензии – новая выдумка, но и у неё есть своя цель. Она подчёркивает разделение, изменяет путь, что был нахожен прежде, и тот, что ещё только предстоит пройти. Она рисует изображения на знамёнах во всякой войне и, тем самым, оправдывает бойню. Следовательно, цель её – утвердить удобную ложь. Чрез Путь Телланн я свершаю обряд освобождения.

Огонь в сердце, внезапный барабанный бой жизни. И холодная плоть согрелась.

– Холодные миры скрываются во тьме, – прохрипел голос восьмого из Безымянных, – и хранят они тайну смерти. Тайна эта велика. Ибо смерть приходит как знание. Узнавание, понимание, приятие. Вот и всё – ни больше, ни меньше. Придёт время, быть может, не так уж и нескоро, когда смерть найдёт собственное лицо во множестве граней и родится нечто новое. Во имя Пути Худа я свершаю обряд освобождения.

Смерть. Её у Деджима отнял хозяин Псов Тьмы. Наверное, стоило бы её себе вернуть. Но не сейчас.

Девятый жрец тихо, мелодично рассмеялся, затем сказал:

– Где всё началось, туда и вернётся в конце. Во имя Пути Куральд Галейн, Истинной Тьмы, я свершаю обряд освобождения.

– И силой Рашана, – нетерпеливо прошипел десятый Безымянный, – я свершаю обряд освобождения!

Девятый жрец вновь рассмеялся.

– Звёздное колесо вертится, – произнёс одиннадцатый Безымянный, – и оттого напряжение растёт. Есть справедливость во всём, что мы делаем. Во имя Пути Тирллан я свершаю обряд освобождения.

Все ждали, когда же заговорит двенадцатая жрица. Но она промолчала, лишь вытянула тонкую, покрытую рыжевато-красной чешуёй руку, которая явно не принадлежала человеку.

И Деджим Нэбрал ощутил чьё-то присутствие. Разум – холодный и жестокий – просочился сверху, и д'иверсу вдруг стало страшно.

– Ты слышишь меня, т'рольбарал?

Да.

– Мы освободим тебя, но ты должен заплатить нам за свою свободу. Откажешься – и мы вновь отправим тебя в бездумное забытьё.

Страх перерос в ужас. Какой платы вы от меня требуете?

– Ты принимаешь наши условия?

Да.

Тогда она объяснила Деджиму, что от него требуется. Вроде бы всё просто. Лёгкая задача, которую нетрудно исполнить.

Деджим Нэбрал испытал облегчение. Времени много не займёт, жертвы недалеко отсюда, а когда дело будет сделано, д'иверс будет уже никому ничего не должен и может делать всё, что ему вздумается.

Последняя, двенадцатая из Безымянных, которую некогда знали как сестру Злобу, опустила руку. Она понимала, что из дюжины собравшихся здесь лишь она одна переживёт явление этого беспощадного демона. Ибо Деджим Нэбрал голоден. Печальное стечение обстоятельств. И печально видеть потрясение и ужас на лицах товарищей, когда она сбежит, – на краткий миг, прежде чем на них нападёт т'рольбарал. У неё, разумеется, имелись на то причины. Первой и главной из которых было простое желание остаться среди живых – ещё на некоторое время, по крайней мере. Что до других причин – до них было дело только ей и ей одной.

Злоба сказала:

– Во имя Пути Старвальд Демелейн я свершаю обряд освобождения.

И от её слов потекла вниз по мёртвым корням дерева, по камню и песку, растворяя чародейские узы, сила энтропии, известная миру как отатарал.

И Деджим Нэбрал восстал в мир живых.

Одиннадцать Безымянных начали свои последние молитвы. Большинство из них не успели договорить.