– Стоять! – скомандовал Коба, прицелился в малинник. – Там кто-то эсть.

Я замер на одной ноге, прислушался к треску сухих веток. В тростнике и малиннике все время так – когда ветер, сухие ветви качаются, трещат и кажется, что там кто-то прячется. Коба сопел так громко, что я на него цыкнул. По спине пробежал холодок, как когда на тебя кто-то смотрит, появилось предчувствие опасности.

– Возможно, упырь, – шепнул я. – Если не ошибаюсь, сейчас он замер и включил маскировку. Вы когда-нибудь встречались с упырем?

Коба кивнул, Джига покачал головой.

– Коба, ты счастливчик, это очень опасная тварь. И обнаружить его сложно, потому нападение упыря, который как хамелеон, – всегда неожиданность. Его проще перехитрить, чем выследить, потому идем дальше, но держим ухо востро, пусть думает, что мы его не заметили. Он будет акулой кружить, сокращая расстояние. Может и отстать, но если он голоден, то вряд ли.

Я похлопал гранату на поясе. Одной пулей упыря не завалишь, порой и магазина не хватает. Стреляешь в него из АК, а он все прет на тебя и даже не вздрагивает от пуль. Потом на колени падает, но все равно лезет.

Больше других мне неприятны человекообразные мутанты, они как насмешка над нашей природой. А может, они были такими, как мы, – область, где раскинулась Зона, когда-то густо населяли люди. До сих пор ученые голову ломают, что с ними стало.

Неясная тень метнулась от ствола к стволу – молодец Коба, заметил упыря! Пока он на безопасном расстоянии, но скоро подойдет вплотную, вот тогда и нужно действовать. Джига почувствовал опасность, остановился, Коба тоже встал. Ноздри его немаленького носа раздувались, словно он пытался унюхать добычу.

– Упырь слева за соснами, метрах в пятнадцати от нас, пока он далеко, присматривается, – сказал я. – Идите спокойно. Коба, будь готов стрелять. Когда упырь подойдет ближе, я метну гранату.

– А вдруг незаметно подползет? – поинтересовался перестраховщик Джига, швырнувший вперед гайку. – Слышал, что он и с дерева может броситься.

– Если мы будем идти быстро, не успеет.

Я ощутил легкое покалывание – значит, неподалеку аномалия. После болезни мои способности обострились, я вполне мог бы работать проводником и иметь немалые деньги, но они мне теперь были ни к чему.

Коба вздрогнул, указал стволом направо:

– Там тоже кто-то есть, и уже близко.

– Даже упырь не успел бы так быстро…

Коба оказался прав: замшелый холм в пяти метрах от нас будто бы плавился и каплей перетекал вперед.

– Ложись! – скомандовал я и швырнул гранату вправо.

Джига рухнул ничком, Коба тоже, прикрыв голову руками, только я завалился на спину, потому что и слева был упырь. Другой упырь, хотя в паре они не работают.

Грохнуло так, что в ушах зазвенело. От взрыва в воздух взлетели прелые листья, комья земли и мха, обломки корней, перемешанные с кусками плоти, разлетелись на многие метры вперед. Одной рукой я держал автомат, прижимая приклад к груди, второй прикрывал лицо от мусора, но все равно был вынужден щуриться и моргать – сверху сыпалась земля, дождь из земли…

…Куски кувыркаются, отскакивают от расплывчатого силуэта, который все ближе, ближе. Что за… Упырь прыгнул. Я выстрелил. Пули прошили полупрозрачное тело наискосок – словно капли вошли в мутную воду, чуть всколыхнув ее. Я схватил приклад обеими руками, выбросил перед собой, ударив атакующего упыря. Весил он изрядно, меня так впечатало в землю, что позвоночник хрустнул. Мутант схватился за АК обеими лапами, сделался видимым, заверещал, и в полуметре от моего лица раскрылся розовый цветок рта, обрамленный щупальцами, которые заскользили по коже, попытались обхватить мою голову. С тонких игл зубов тянулись нити слюны. Из зева тянуло гнилью и падалью. Я сопротивлялся изо всех сил, пинал тварь ногами, на которые капала горячая кровь мутанта, но ему было все равно, так он хотел жрать. Руки тряслись от напряжения, еще минута борьбы – и треснут кости, лопнут сухожилия. Ну и сильная тварь!