Та, которая пока еще только училась наблюдать сверху и со стороны, отправилась по знакомому маршруту на оживленный угол проспектов Типанова и Космонавтов. Напротив книжного развала тускло светился кинотеатр «Планета», предчувствуя, что годы его сочтены. Мелкий снег, таявший на лету, не мешал ей, свободно пронзая пространство, которое она занимала. И она не мешала снегу. Не встречая преграды, тот хлопьями усеивал дорогу, ребристую крышу автобусной остановки и потерявший прозрачность кусок полиэтилена, прикрывающий книги на лотке Валеры.

День походил на предыдущие, как одна пустая рюмка на другую.

– Придется опять у Тиграна просить глоток-другой, – снисходительно решил Валера. Он привык к серой полосе дней, когда скверное настроение сменяется наутро ровно таким же. Крупные неприятности наверняка доставили бы хоть какое-то развлечение, но не стоит их призывать, лучше поскучать без разнообразия. Поход в кафе к Алику засел в памяти занозой: опять Алик сумел устроиться в жизни лучше Валеры, причем не прилагая усилий, задарма, можно сказать. Сидит в тепле в развеселой компании под музычку с водочкой. Скорей бы Тигран с хозяином прикатили. Вот и знакомая «газель» перескочила «зебру» у светофора, припарковалась.

Вместо Тиграна из «газели» под плачущий снег выскочил Юрасик, его Валера недолюбливал сильней, чем прочих коллег. Мелкий, тоненький, как изящный червячок, Юрасик раздражал суетливостью, угодливостью и неприкрытым обожанием начальства. Валера мог бы не хуже него втереться к Борису в доверие, но есть же мужская гордость, самолюбие. За Юрасиком из машины вылез сам Борис – что-то небывалое. И лица у обоих постные, словно редьки без майонеза поели.

– Где Тигран-то? – набычась поинтересовался Валера. – Поменялись, что ли?

– Ты же ничего не знаешь, – всплеснул руками Юрасик, ухитряясь ни на минуту не поворачиваться спиной к шефу. – Тиграна нашего убили! Какой мужик был, боже мой! Таких нет больше!

Юрасик славился умением обобщать.

– А что случилось? – опешил Валера. – Как убили? За что? Кто?

– Два обкуренных подонка, представляешь? Поздно вечером возвращался домой, наверное, выпил немного, ты же знаешь, какой он был компанейский, любил общество, а люди к нему как тянулись! – зачастил Юрасик.

– Так что, он с ними пил, что ли? – не понял Валера.

– Ну что ты такое говоришь! – Юрасик продемонстрировал справедливый гнев. – Они подошли ни с того, ни с сего…

– Потянулись к нему, стало быть, – добавил Валера.

– Кончайте, мужики, – разжал губы Борис. – Сейчас заедем в Купчино, заберем Сергея с лотком и поедем, помянем, как положено.

Борис был мрачен и не похож на себя, разве что привычно немногословен.

– Подошли, потребовали снять куртку, помнишь, у него такая шикарная «косуха» была? Тигран им ответил, как положено мужчине, – Юрасик так упирал на половую принадлежность Тиграна, словно это было самое важное в покойном, словно этим он отличался от прочих, – они его ударили по голове, и – все. А после мародеры принялись раздевать его, «косуху» стаскивать, деньги пересчитывать, что в карманах нашли. Тут их и забрали на месте, милицейский патруль случайно рядом оказался.

– Что же они, идиоты, не могли позже деньги посчитать? Еще бы уснули тут же, не отходя, – пробурчал Валера, и та, что наблюдала сверху, нервно хихикнула. Трагедия ее не касалась, то есть для нее это вовсе не являлось трагедией.

Юрасик проворно сновал у книжного лотка, но стойки разбирал Валера, до отвращения удивляясь способности Юрасика развивать бурную деятельность, которая не давала результатов.