Выплывающий из-за горизонта солнечный диск сообщил нам о том, что рассвет наступил совсем недавно. И в рассветных солнечных лучах на противоположном берегу озера мы увидели белокаменные монастырские стены, которые так явственно отражались на безмятежной водной глади, словно невидимый художник-великан расстелил свой огромный холст и нарисовал на нём волшебной кистью удивительную картину. Впрочем, красотами русской природы мы любовались совсем недолго, поскольку дело было превыше всего.

В столь ранний час жители небольших домиков, расположившихся по берегам озера, ещё спали. Как, вероятно, и монахи в монастыре. Хотя последние могли уже и проснуться, ведь профессор говорил, что на утреннюю молитву они встают ещё до рассвета.

– Вроде всё получилось, – произнёс Тёрнер, но негромко, так как над озером голоса разносились довольно далеко. – Какой у нас будет план?

– Думаю, нужно немного подождать, – ответил я. – Ещё слишком рано, пускай они сначала закончат свою молитву.

Мы спрятались от посторонних глаз в высокой траве, и за следующие несколько часов даже успели вздремнуть. Но вот, наконец, пришло время выдвигаться в путь, и мы в обход озера направились к монастырю, испытывая при этом некоторое волнение и беспокойство. Конечно, мы уже должны были привыкнуть к таким ощущениям, ведь за время поисков предыдущих артефактов успели повидать немало, только тревожное чувство никак не хотело покидать меня. И мне, честно говоря, это совсем не нравилось. Особенно страшила встреча с теми двумя охотниками за артефактами, учитывая их жестокость и полное безразличие к человеческой жизни, естественно, чужой, которая для них и гроша ломаного не стоила.

Местные жители не обращали на нас никакого внимания. Но оно и понятно, ведь они жили практически в двух шагах от монастыря, и монахи были для них обыденностью, с которой они сталкивались ежедневно. Во дворах слышался лай собак, кое-где мычали коровы, а из печных труб безмятежно поднимался кверху белый невесомый дымок. Но всё это я примечал лишь мельком, поскольку был сосредоточен на деле и тех трудностях, что поджидали нас впереди.

Вскоре деревня осталась позади, а ещё некоторое время спустя мы подошли к большим воротам, которые были чуть приоткрыты и как будто приглашали нас войти внутрь. На миг у меня промелькнула мысль, что это огромный каменный монстр заманивает в свою пасть новую жертву, но я тут же отогнал её от себя.

– Ну что, идём? – тихо спросил Тёрнер.

Я кивнул, и мы шагнули вперёд, а когда заходили в ворота, по всей округе разнёсся протяжный колокольный звон. Кирилло-Белозерский монастырь то ли приветствовал нас, то ли гнал прочь, предостерегая от большой неминуемой беды.

За монастырской стеной оказалось довольно много построек. Одних только куполов с крестами я насчитал чуть ли не с десяток. Правда, в основном все они выставлялись поверх длинного здания с одинаковыми окнами. Судя по всему, там располагались кельи, в которых жили монахи. Пока что было не совсем понятно, откуда начинать поиски, но в любом случае, уж не отсюда точно. Ведь чтобы добраться до всех этих каменных строений, нужно было для начала пройти по длинной аллее из высоких деревьев. Но как только мы двинулись вперёд, сразу же заметили, что навстречу к нам спешит какой-то человек, одетый как священнослужитель.

– Кажется, это по нашу душу, – сказал Тёрнер.

Он хотел добавить что-то ещё, но я его остановил:

– Молчи, больше ни слова. Не хватало ещё, чтобы нас посчитали иностранцами. Так как ты не говоришь по-русски, то пока мы находимся на территории монастыря, будешь глухонемым.