– Не помню. Я был практически без сознания все время с момента, когда мы вышли из Лондона.

Эндикотт взял какие-то бумаги у себя со стола и вгляделся в них:

– «Нимфа». Пришвартовалась седьмого мая незадолго до полуночи.

Он поднял взгляд от бумаг и вперил его в Балти:

– Примерно в тот час, когда, по нашим расчетам, подожгли монетный двор.

Балти выпучил глаза:

– О?! Ну, я в любом случае об этом ничего не знаю. Я лежал у себя в койке и молился о смерти.

Эндикотт продолжал сверлить его взглядом:

– Между Лондоном и нами есть некоторые разногласия по поводу того, имеем ли мы право чеканить собственную монету.

– Да? Ну да, это вполне естественно.

До Балти наконец дошло: этот надутый гусак намекает, что именно он, Балти, поджег монетный двор. У Балти – поручение от Короны. И монетный двор сгорел сразу после его прибытия. Хм.

Балти неловко поерзал на стуле.

– Так вы, значит, двинетесь в Нью-Хейвен? – спросил Эндикотт. – Искать своих цареубийц?

– Да. Как только…

– Как только?..

– Я должен встретиться с агентом лорда Даунинга. Но он не объявился. И я никак не могу его найти.

– Может быть, я смогу помочь. – Эндикотт вдруг стал очень дружелюбен, и Балти забеспокоился, не слишком ли много ему рассказал.

– Он должен быть моим проводником. Беречь меня от беды.

– Да. В Новой Англии и впрямь легко попасть в беду. Как его зовут? Мы поможем вам его найти.

– Очень мило с вашей стороны предложить помощь. Но лучше не надо.

– Полно вам, мистер Сен-Мишель, – бархатным голосом сказал Эндикотт. – Я здешний губернатор. И верноподданный Его Величества, какие бы разногласия у нас ни возникали по определенным… вопросам.

– В этом случае премного благодарю. Как же его зовут? Странное такое имя. Я его записал. Где-то. Кажется. Вероятно, эта бумага у меня в гостинице.

Эндикотт погладил бородку, напоминающую колосок лисохвоста. Он ломал голову: что же за человек его посетитель – хитрец или глупец? Он склонялся к последнему. Но откуда у такого пустоголового межеумка поручение Короны, подписанное сэром Джорджем Даунингом, одним из наиболее влиятельных людей королевства?

Уолли и Гоффа давно и след простыл. Возможно, конечно, что Лит, губернатор Новой Англии, до сих пор их укрывает у себя, но насколько это вероятно?

Эндикотт перебирал варианты. А что, если Даунинг прислал этого недоумка из самой Англии, чтобы досадить ему, Эндикотту, в отместку за отсутствие пыла в шестьдесят первом?

Нет, этого не может быть. Эндикотт хорошо знал Даунинга и боялся его. Даунинг не из тех, кто играет в игры. Нет, тут должно быть какое-то другое объяснение. Совершенно другое.

А что, если в Лондоне получили какие-то новые сведения об Уолли и Гоффе? После той охоты Эндикотт намеренно не спрашивал у Лита и других пуританских святош Нью-Хейвена о местонахождении судей. Лучше не знать.

Но если в Лондоне и получили новые сведения, этот косноязычный дурачок кажется очень маловероятным кандидатом в порученцы Короны. Агенты Даунинга – неукротимые люди со стальной выдержкой и отнюдь не дураки. Может, этот Сен-Мишель только прикидывается.

– Ну что ж, был весьма рад повидаться. – Балти внезапно заторопился, желая как можно скорее покинуть губернаторское общество. – Удачи вам с новым монетным двором.

Где же Спонг? Это невыносимо! Околачиваться в Бостоне Балти не хотелось, учитывая, что Эндикотт подозревает его в поджоге своего драгоценного монетного двора. Может, двинуться в Нью-Хейвен в одиночку?

Эта перспектива была малопривлекательной. Даже совсем непривлекательной. От одной мысли о том, что придется снова взойти на борт корабля, Балти прошиб холодный пот. В порту ему сказали, что плавание из Бостона в Нью-Хейвен займет неделю или больше, в зависимости от ветров. Новая Англия оказалась протяженней, чем предполагал Балти.