– Хороший материал снимаешь? – крикнул Тоби ему в ухо.

– Я вижу только то, что вижу, – ответил Флинн. – Военные кадры люди видели и прежде, но никогда так ясно и так близко. Я могу взять крупным планом отдельные дома, отдельных людей, а могу дать панораму всего этого проклятого города. Это красиво, Тоби. Багрянец и золото на черном фоне ночи. Эти горящие дома и пламя… в этом есть величие превыше сочувствия или жалости. Ему не нужны оправдания: оно просто существует. Город умирает дюйм за дюймом, и я это снимаю от начала и до конца. Цвета прекрасны – яркие, примитивные, кричащие. А грохот взрывов – как шаги великана по городу – шаг за шагом, и земля дрожит под его поступью. Это… это кипит в крови.

– Дым понюхай, – посоветовал Тоби. – Запах горящего мяса среди дерева и грязи. Крики послушай. Не увлекайся, Флинн. Это не вторжение, это бойня.

Его речь оборвал летящий экстрасенс, с воем возникнув из темноты. Он был вооружен автоматическим арбалетом, сляпанным на скорую руку из запрещенной техники, и смертоносные стрелы тут же утыкали стоящих у ограждения людей, которые тщетно пытались поймать его на мушку. Те падали с отчаянным криком, хватаясь за пронзившие их древки. Тоби схватил Флинна и бросился с ним на палубу плашмя. Ближайшая дисраптерная пушка поворачивалась к очередному дому, и вдруг экстрасенс оказался парящим в воздухе перед ней и протянул руку, перекрывая ствол. Тоби посмотрел вверх, и их глаза встретились. Экстрасенс ухмыльнулся дикой улыбкой, перепуганный до смерти и решившийся на все, и тут взорвалась бомба у него в руке, разнося пушку на куски. Экстрасенса отбросило назад, из плеча, где только что была рука, хлынул фонтан крови. Он полетел вниз, беззвучно смеясь. Тоби смотрел, как он падает, пока тело не скрылось в дыму и пламени.

Лейтенант Ффолкс подошел, пошатываясь, небрежно переступая через раненых и умирающих. В руке у него был пистолет, а рукав был заляпан кровью. По всей видимости, чужой. Он перегнулся через ограждение, посмотрел на пылающий город и кивнул с полным удовлетворением.

– Вы отсюда, с высоты, самого интересного не видели, – небрежно бросил он. – Но хороший репортаж, надеюсь, сделали?

– Это да, – ответил Тоби, осторожно поднимаясь на ноги. – Иногда даже слишком заинтересованный и личный.

Ффолкс пристально на него посмотрел.

– Пусть императрица и приказала это, Шрек, но все равно здесь я отвечаю за все. Так что следуйте инструкциям. Хоть что-нибудь вопреки им – и я вашу лавочку прикрою.

– Понял, – согласился Тоби. – Ничего противоречащего инструкциям. Только кровь, смерть и разрушение.

– Рад это слышать, – сказал Ффолкс. – Продолжайте.

И пошел портить настроение кому-нибудь еще. Тоби сделал ему в спину грубый жест, потом сообразил, что Флинн все еще лежит на палубе, и поднял его на ноги. Оператор все еще был погружен в то, что показывала ему камера через имплантированную связь. Тоби мог подстроить к ней собственное устройство связи, но не стал. Ему стоило большого труда переварить хотя бы то, что он и так видел.

В своей комнате на верхнем этаже «Колючего терновника», еще не тронутого вторжением, Оуэн Охотник за Смертью ползал на четвереньках по полу, трясясь и вздрагивая. Тяжелая и горячая голова тянула вниз, капли пота стекали с искаженного гримасой лица. Все мышцы пронизывала боль, острая и пульсирующая, судорогой той же боли сводило внутренности. У него был жар, и мысли медленно ворочались среди рвущей на части боли. Он полз дюйм за дюймом, будто пытаясь убежать от пытки, искривившей его рот в беззвучном крике. Он не кричал. Не мог себе позволить. Потому что он – Охотник за Смертью. Никто не должен видеть его таким.