Когда машина задом встала у подъезда дома родителей, дядя Жора вылез из кабины и с тоской посмотрел на пятый этаж, где жила моя семья.

– Думаю, лучше его распаковать и перетаскать вещи на руках, а ящик в сарай, еще пригодится, – предложил я.

– Отличная идея, – обрадовался дядя Жора. Отец согласно кивнул и направился наверх, пока мы распаковывали ящик монтировкой и молотком.

Перетаскивание вещей много времени не заняло, за сорок минут управились, после чего отец запер квартиру и спустился вниз, мы как раз разгружали пустой ящик в сарайчик, что числился за квартирой родителей. Там много что хранилось, включая велосипед Толика, перешедший ему в наследство от меня. Вот и ящик там уместился. Сараи находились сразу за домом, один счастливый обладатель автомобиля переоборудовал деревянный сарайчик в гараж, сменив ворота. Еще у двоих были мотоциклы в собственности, остальные радовались велосипедам.

– Я вечером зайду, – сообщил я отцу, и мы распрощались. Отец с другом и однополчанином вернулись на работу, а я на автобусе поехал в управление. Нужно было сообщить о своем приезде и доложить о случившемся в поезде. Фамилии шулеров, списанные с паспортов, что предоставили милиционеры, были у меня в блокноте.

Открыв тяжелую дверь, я прошел в хорошо освещенное помещение управления.

– А, наш любитель азартных карт, – улыбался у стойки дежурного капитан Ермолин. Самого дежурного видно не было, видимо, отошел по надобности, попросив временно заменить на посту начальника одного из отделов, что проходил мимо.

– Здорово, – протянул я руку, потом уныло спросил: – Что, уже все знают? Адамыч тоже?

Адамычем я называл майора Рощина, именно он курировал меня в республиканском управлении.

– Он как раз был в помещении связи, когда пришла телеграмма из милиции.

Ермолин об этом не мог не знать, именно он командовал связью в управлении.

– Понятно.

– Что там было-то?

– А, трое кидал пытались меня раздеть, когда в игре мы достигли пика. В результате я отказался дальше играть, они разозлились, пришлось вырубать… Что там, я сильно наследил?

– Да не особо. Ты в принципе там и не нужен, оказалось, они три дня назад убили капитана второго ранга из Черноморского флота, так что сейчас раскручивается это дело, а твой случай так, для объема дела.

– Это хорошо, – обрадовался я. Рапорт напишу – и все, дальше без меня разберутся, тем более заявление мое в милиции есть.

В это время по лестнице бегом спустился старший лейтенант Асафьев с повязкой дежурного на рукаве. Поручкавшись со мной, он поблагодарил Ермолина, который отправился по своим делам и занялся мной. Записав время прибытия, выдал бумагу и перьевую ручку, с чернилами в непроливайке.

– Товарищ майор велел написать подробный рапорт по происшествию в поезде.

– Ага.

Взяв ключи от свободного кабинета, я устроился за столом и быстро накидал рапорт, потом переписал его набело, проверил на ошибки и кляксы, и вернувшись к дежурному, протянул Асафьеву.

– Так, – он убрал рапорт в папку и сказал: – Тебя в шестнадцатом кабинете ждут.

– Кто?

– Там узнаешь… Кстати, ты когда из отпуска выходишь?

– Когда захочу, у меня же свободный график, но скорее всего, когда в школе начнутся занятия.

– Ясно. У нас две новеньких, их, наверное, за тобой закрепят. Сейчас они пока свободно тренируются.

– Разберемся.

Поднявшись на второй этаж, повернул направо и постучался во вторую от лестничного пролета дверь.

– Войдите, – услышал я знакомый голос.

Пройдя в кабинет, я коротко поздоровался:

– Здравия желаю.

За столом сидел хорошо знакомый мне подполковник Власов из московского управления, по правую руку, боком ко мне, все тот же неизвестный мне мужчина, что проверял меня на психологическую совместимость. Тот самый, которого я принял за психолога.