«Уху-ху-у-у-у! – напевал Годфред. – Во славу Вечной Ярости-и-и-и!».

На меня снова налетела стая, и снова им досталось. На этот раз уже Ударами Палача. Я резал косой теневых тварей, как умел, и оказалось, что умел уже немало.

Оружие косило и рубило грувимов, сверкало, трещало молниями, а накопитель всё больше наполнялся душами.

Подоспевшая Гильдия уничтожала сов вместе со мной. Отряды морфи стреляли из гарпунов, бились мечами и даже давили врага руками, если удавалось ухватить их за когтистые ноги.

А ещё морфи умирали.

На моих глазах одного из морфи разорвали две совы. У одной осталась его голова, а у второй – всё остальное. Грувимы хватали морфи и били их о башни Одинай. Били так сильно, пока от несчастных не оставались лишь куски.

Краем глаза я заметил, что около одной из башен появился коллекционер Пас. Его морфи тоже бились. Правда, от отряда в двадцать пять слуг осталось всего десять, но они стояли насмерть и защищали своего командира. А сам он орудовал своим магическим мечом.

Пас разряжал его в небо, отправляя смертельные удары энергии по остаткам тёмных стай. Одна за другой, световые волны отлетали от его клинка и уничтожали десятки сов.

Перьев падало так много, будто с беспроглядного неба зарядил чёрный листопад!

И когда можно было подумать, что мы справимся и отобьём атаку грувимов, в небе снова появился тот иссиня-чёрный пласт – два исполинских крыла Бога Ночи.

– ОТРЯДЫ, ПРИГОТОВИТЬСЯ!!! – послышался громогласный призыв Паса над развалинами.

Нет, это было ещё не всё.

В пыльном ночном небе, будто из самой космической бездны, появился силуэт. Поначалу аморфный, как облако, он становился всё чётче, пока не превратился в гигантскую летучую мышь с такими же пустыми глазницами, как у сов.

Только эта тварь была телесной, а не теневой.

А ещё превышала в сотни раз любого мелкого грувима. Её огромные кожистые крылья могли бы покрыть треть города. От гигантского тела по земле бежала тень, а вместе с ней появлялись другие грувимы, более мощные, и это были уже не совы.

Новые твари вырастали из теней на земле и сразу бросались на людей. Это были двухметровые сгорбленные уродцы, покрытые пластинчатыми панцирями, быстрые и сильные, с серповидными саблями в обеих руках. Одним взмахом оружия они могли уничтожить сразу двоих, а то и троих. Грувимы издавали рык, похожий на хрюканье кабана, и безжалостно резали всё живое.

А летающий гигант парил над городом и давал всё больше тени на земле, а значит, всё больше горбатых панцирных уродцев.

Холодок пронёсся по спине, когда я понял, что это…

– ОПОРА БОГА! – заорал Пас.

Я задрал голову, стоя наперевес с косой, и наблюдал, как исполинская летучая тварь с клыкастым рылом, будто в самом кошмарном сне, пикирует над Гипериосом, как она сносит крыльями крыши ближайших домов, как её когти хватают людей и морфи десятками и сминают прямо в полёте…

В Опору Бога ударили сразу все, кто тут был.

Коллекционеры, маги-усилители и морфи – все направили максимум сил на бой с летучей мышью. Ночь озарилась магией и ревмой, загромыхало так, что задрожала земля, и рухнули ещё две башни Одинай.

Годфред почуял, что я сейчас рвану, чтобы присоединиться к атаке на Опору Бога, и гаркнул на меня:

«Вот даже не лезь! Жди, когда его ослабят!!!».

Тогда я бросился на бой с горбатыми уродцами, и в этот момент на пустыре появились ещё люди, уже не из Гильдии.

Это был глава Геродиан Йешу, а с ним – толпа обычных магов-горожан. Они пришли защищать Гипериос.

Не меньше пятидесяти человек сразу же атаковали летающего над улицами, как коршун, зверя. В основном это были маги-усилители не слишком высокого яруса мастерства, зато ярости им было не занимать.