Лекарь и одновременно убийца… дикое сочетание. Но так захотели боги! А куда деваться от своей судьбы? Охотник на нечисть! Грабер.

И какая разница, в каком мире? В родном или в этом… Нечисть – она везде нечисть. Как бы ни выглядела, в какие одежды бы ни рядилась, на каком языке бы ни говорила.

Девчонок бы вот только не подвести… прикипел душой, не чужие. Совсем не чужие…

– Как хорошо! Приятно с тобой гулять! Мы как жених и невеста, правда? – Таня счастливо засмеялась, и на ее звонкий, почти детский смех оглянулись двое мужчин и женщина лет шестидесяти. Молодой мужчина окинул девчонку заинтересованным взглядом, остановившись на округлых, совершенных бедрах, едва прикрытых короткой юбкой. Тот, что старше, посмотрел на Танину грудь, туго обтянутую блузкой, глянул в зеленые глаза, искрящиеся смехом, и, едва заметно вздохнув, улыбнулся уголками губ, покосившись на свою спутницу. Женщина заметила, что-то тихо сказала ему на ухо, мужчина улыбнулся еще шире, и они пошли дальше, держась за руки. Видно было, что эти двое очень близки друг другу и шли так вот рядом по жизни очень долгие годы.

– Наверно, семья! – тихо сказала Таня, провожая взглядом эту троицу. – И сын их… А парень так-то симпатичный. Но не симпатичнее тебя! Красивее тебя нет на всем белом свете! Как бы я хотела вот так, всю жизнь рядом, держась за руки! И чтобы сын – красивый такой! И дочь! Такая, как я, красотка! Чтобы парни на нее глаза пялили! Сохли по ней! А я бы ее учила, как жить! Скажи, ведь у красивых пар должны рождаться красивые дети? Ведь так же?

– Не обязательно, – рассеянно ответил Сергар, сверяясь с номером дома и названием улицы. – Нередко бывает наоборот. Родители красавцы, а на детей без слез не взглянешь. Или же родители уроды, а дети – глаз радуется!

– Да, я слышала про такое! – с жаром подтвердила Таня. – Передача по телику была про гены! Чуть в генах ошибка, и рождается какой-нибудь уродец! Даун, например! Ужасно, правда? У нас же не может родиться даун? И ты ведь умеешь лечить даунов, делать из них нормальных?

– Что-о-о?! – опомнился Олег. – Какие еще дети?! Ты чем себе башку забиваешь?! Даже и не думай! Когда-нибудь встретишь хорошего парня, выйдешь за него замуж, нарожаешь детей и…

– А я не хочу ни от кого детей! – надула губы Таня. – Кроме как от тебя! Не хочу, и все тут! А от тебя хочу!

– Молчи! – тяжело припечатал Сергар. – Еще слово на эту тему, и ты поедешь домой! Вчера все выяснили, чего еще нужно? И… это… ты ночью скреблась в мою дверь? Ты стучала?

– Мы уже пришли, – неожиданно сменила тему Таня, и щеки ее залил легкий румянец. – Вот, смотри, написано: «Московская, 38». Пикет где-то здесь. А зачем тебе участковый? С риелторами связано?

– Связано, ага, – мрачно кивнул Сергар, посмотрел по сторонам, увидел скамейку, вкопанную возле разбитой у тротуара клумбы, еще раз посмотрел на номер дома и приказал: – Тут останешься. За мной не ходи. Сиди, следи за обстановкой, жди.

– А чего следить-то? Что я должна увидеть? – хмыкнула Таня. – Как собачки гадят на тротуар? Тут кроме бабульки с собачками и нет никого!

– Вот и хорошо, что нет, – отрезал Сергар, поглядывая вслед пожилой женщине, на голове которой красовалась причудливая широкополая шляпка. – А если заметишь что-то подозрительное – звони мне, предупреди. Что угодно. Например – ментов заметишь…

– Или инопланетяне приземляются на летающей тарелке! – безмятежно закончила Таня, болтая красивой ножкой в плетеных туфельках, державшихся на ремнях, перевивающих лодыжки. Сергару нравилась такая обувь – в своем мире он таких не видал, они очень шли молоденькой девчонке, делая ноги еще стройнее. Хотя куда еще стройнее? Сергар постарался сделать тела девушек совершенными – им хорошо, и ему тренировка. Почему бы и нет?