– Фух… пронесло.

Вытерев выступивший пот на лбу, Бор продолжил. Он вставил два оставшихся ключа в дверь, и провернул оба. Раздался щелчок, а за ним последовал скрип двери. Бор поднял руку, укутав её в синий огонь. В столь юном возрасте, он уже заключил контракт с Богом Огня и получил отличительное пламя – голубое. Знак, что он не такой как все.

Бор легонько открыл дверь. В нос ударил спертый воздух вперемешку с запахом мочи и фекалий. Он прикрыл нос и рот ладонью, сдержав рвоту. От этого запаха начало даже щипать глаза.

– Элизабет? – начал кашлять мальчик, – Это я! Бор!

На голос никто не вышел. Слышалось лишь еле уловимое бренчание цепей где-то вдалеке. Бор собрал всё мужество в свой маленький кулак, и вошёл туда, куда ему не следовало.

Это был даже не чердак, а самый настоящий бункер из ани–магического металла. Никакая магия его не сломает, а будет поглощена металлом.

В двери был проём для еды, и поэтому, на входе Бор нашёл остатки протухшей еды и железные блюдца. Пол весь в порезах и засохших фекалиях. Здесь не было туалета, или раковины, что бы нормально умыться. Ничего. Лишь пустота и тьма.

Вновь раздалось бренчание цепей. Где–то там, вдалеке, кто–то прячется.

– Элизабет! Это я, Бор! Я пришёл за тобой, как и обещал.

Осветив огненной рукой пространство вокруг, мальчик отправился на звуки бренчание цепей. Ему было страшно… хотя, чего ему бояться? Только если гнева своего отца.

Бор непроизвольно остановился у стены. На металле, кровью, была нарисована огромная женщина с алыми глазами, что стоит на берегу моря.

– Эй… ты… кто?... – во тьме послышался женский голос.

На лице ребёнка воссияла улыбка. Он шагнул в сторону голоса, освещая себе путь.

– Элизабет!!! Это я… Бор…

В углу бункера стояла кровать с матрасом, на котором множество желтых пятен, а в некоторых местах он порван и торчат перья. Из-под кровати тянулись белые человеческие волосы. Они усеяли угол комнаты, словно лианы винограда. Из тьмы под кроватью виднелись алые глаза, что прожигали душу Бора.

– Привет… – сглотнул Бор.

Он никогда её не видел. Никогда не говорил в живую. Увидеть подобное место… Бор был очень разочарован тем, в каких условиях содержат Элизабет. Он думал увидеть простую комнату, где таиться красавица девушка. В письмах она не говорила, что таиться внутри её комнаты. Они лишь интересовалась, что за приделами её темницы, и почему семья «Алых» так к ней относится. В этой комнате не то, что окна нет, её лишили даже света, сковав в вечном мраке.

Добравшись до кровати, Бор сел на колени и опустил голову, взглянув на того, кто прячется под матрасом.

«О Боги…» – онемел мальчик. Его конечности словно срослись с металлическим полом. На него смотрела седая девушка лет двадцати. Её лицо всё в порезах. Глаза такие пустые, что в них можно увидеть отражение отчаянья. Её тело сухое и видно выступающие рёбра, что словно сейчас прорежут её кожу. Конечности сухие, и больше выглядят как тростинки. Теперь понятно, почему у неё был такой корявый почерк. Что бы написать слова, ей приходилось делать титанические усилия. Так же, на ней не было одежды.

– Я… пришёл… – нижняя челюсть мальчика задрожала. В голове тут же возникли вопросы: куда он пойдёт с ней? Она вообще может ходить?

Мысли начали пожирать Бора, а алые стеклянные глаза Элизабет не отрывали от него взгляда. Сухие потрескавшиеся губы дрогнули, и послышался хриплый голос:

– Ты… Бор… ты… заберёшь меня?... заберёшь?...

– Д–да… – кивнул мальчик, так и не поняв, что делать дальше, – З–з–заберу… ты можешь вылезти?