– Ну, где вы? – спросил по рации Лихой. – Дайте дым!

– Дайте дым! – крикнул бойцам Волков, и сразу зажглось несколько дымовых шашек.

БМП-2 подкатила прямо к позиции. Лихой спрыгнул с брони и подошел к сидящему на камнях Жукову:

– Ну, Жучара, ты даешь! Знаешь сколько там всего? Караван под завязку оружием набит…

Жуков вяло улыбнулся. Эдик осмотрел место побоища, спросил:

– Докуда они дошли?

– Последних «духов» я в упор стрелял. Стволом тыкал, – отозвался Олег. – Пулемет аж расплавился, но стрелял до последнего…

Лихой осмотрел пулемет. Попытался оттянуть затвор, но затвор будто приварило сваркой.

– Ну, ты, Жучара, – он не находил слов.

Волкова и еще четверых бойцов, не считая тех, кто сидел на соседнем холме, оставили собирать трупы и оружие здесь, а Жукова и оставшихся бойцов Эдик повез в ущелье. Пока ехали, Олег во все глаза смотрел на ужасные картины смерти. Повсюду валялись разорванные тела людей, ишаков и верблюдов. БМП-2 шла прямо, и если на пути попадался чей-либо труп, механик-водитель не сворачивал, и в итоге гусеницы боевой машины приобрели кроваво-красный цвет. Стоял смрадный запах горелого мяса, пороха, крови, тротила, жженой резины, беспристрастной и жестокой смерти…

Где-то ближе к центральной части ущелья стояли три развороченных и сгоревших «Симурга», которые Олег видел из вертолета.

– А караван не шел, – сказал Олег. – Они наверно здесь пережидали светлое время суток. Ведь мы сюда не по плану залетели. У нас маршрут в другой стороне проходил. Это меня будто что-то укусило, и я решил напоследок навестить это ущелье…

– Согласен, – кивнул Лихой. – Наши планы ХАДовцы насквозь знают. А у них предателей – не счесть. И это хорошо, что ты сюда сунулся. Смотри, Олег, сколько у них тут оружия! Смотри сколько у них здесь зенитных ракет! Странно, почему они их не применили? Ведь ракетами они от вас отбиться смогли бы в два счета…

– Не знаю, – Олег пожал плечами. – Наверное, хозяин товара сперва не позволил применять ракеты, а потом уже поздно было…

В конце ущелья Олег встретил своего сержанта.

– Монгол! Ты как?

Они обнялись. Бельды своим раскосым взглядом осмотрел командира и покачал головой:

– Эко вас как, товарищ старший лейтенант…

– Не переживай, Баир! Заживет, – отмахнулся Олег. – Как у вас?

– У нас нормально. Никого не пропустили.

– И у нас нормально. Только чуть на штыки нас не подняли…

– Уже знаю, – кивнул Бельды.

Из батальона пришла еще одна бронегруппа. В начале Олег не понял зачем, но потом, увидев прапорщиков и офицеров со складов и тыловых служб, понял: тыловики приехали собрать себе трофеи на память о службе в Афганистане. Лихой вышел на комбата, но тот был «на территории»[34], и высказать свое отношение к происходящему капитану не удалось. Начнешь что-то запрещать тыловикам – они потом это так тебе припомнят! Пришлось пойти на хитрость. Лихой крикнул:

– Куда? Там всё заминировано! Там полно недобитых «духов»!

Это отвадило тыловиков лезть в ущелье, и они расположились неподалеку, доставая из своих запасов водку и закуску…

– Ненавижу… – со злостью прошипел в их сторону Эдик. – Что же вы не приехали вчера под вечер, когда здесь было настоящее «мочилово»?

Вскоре появились офицеры особого отдела и комбат. Подошла рота 56-й бригады десантников и мотострелковый батальон 191-го полка. Эти подразделения приступили к блокированию района для последующей тщательной зачистки. Начали искать тех всадников, которые вечером пытались разблокировать караван.

Комбат долго тряс Олегу руку и под конец объявил, что представит его к званию Героя Советского Союза. У Жукова болела голова, и сейчас он хотел только одного – чем-то снять эту боль. Медик из 56-й десантно-штурмовой бригады вколол ему обезболивающее и Олегу на время опять стало полегче. В принципе ему уже здесь делать было нечего, но все же он оставался досмотреть весь «концерт» до конца.