Керкегор ничуть не смутился, наоборот, еще сильнее выпрямился и упер левый кулак в бок.

– Сам факт того, что ты состоишь в союзе с птерингами, уже великая выгода.

Лотер покачал головой.

– Прости, Керкегор, – сказал он. – Может я действительно, дремучий потому, что такая выгода слишком смутная.

Мужик на пороге внимательно слушал разговор Хранителей, но по лицу ясно, понимает не больше половины, а то и меньше. Когда повисла очередная пауза, он поднялся.

Даже стоя на пороге, он оказался на полторы головы ниже Лотера, и на все две стройного, закованного в пернатую броню птеринга.

Мужик пару секунду кусал губы, словно собирался с духом, потом произнес:

– Не гневитесь, Хранители. Вы умные речи говорите, не понятные простому фермеру. Но что мне делать теперь? Без коровы? К Хранителю Теонарду идти? Так к нему не достучишься, поди.

Керкегор ухмыльнулся и победно посмотрел на полузверя, мол, ну, что будешь делать с человечьим подопечным.

Лотер покривился, но сказал:

– С Хранителем Теонардом сам разберусь. Корову тебе добудем. А то Хранитель Теонард мне потом всю плешь проест.

Птеринг встрепенулся и стал коситься на затылок ворга.

– Плешь? – поинтересовался он. – У тебя уже есть плешь? Стареешь? Лотер, говорю тебе, надо найти преемников, сыновей, дочерей. Иначе помрешь, придется ждать, пока сгниют твои останки, чтоб забрать осколок.

Лотер проговорил недовольно:

– Мы не закапываем своих умерших, а предаем священному огню. И нет у меня никакой плеши. Не заговаривай зубы.

– Да? Но ты все равно следи.

– Не надейся. Я живучий, – сказал Лотер и обратился к мужику: – Значит так. Корову мы тебе добудем. Но только не раскатывай губу. Это я не по доброте, а по необходимости. Чтоб потом моих воргов почем зря не обвиняли. Где, говоришь, самые хорошие коровы?

Лицо мужика просияло, взгляд мигом изменился, ненависть испарилась, и он стал благодарно заглядывать снизу-вверх.

– Ой, спасибо, Хранитель! – проговорил он дрогнувшим голосом и схватился за грудь, словно боится, что выпрыгнет сердце. – Чтоб я делал без вас. До Теонарда-то, поди, не добраться. Он в башне, высоко, далеко. А ворги, они вот, прямо тут на земле. Ходят, творят, что хотят. Ой, я что-то не то говорю, наверное.

– Коровы, спрашиваю, где продаются? – повторил Лотер сурово.

Мужик вытер трясущимися пальцами лоб и сказал:

– Так у гоблинов коровы. У гоблинов самые хорошие. У них и огороды, как на подбор, ладные все. А коровы в неделю удой дают, какой моя и в месяц не давала.

– Значит, у гоблинов, – повторил Лотер кивая и с ухмылкой посмотрел на птеринга.

Тот сделал такое лицо, словно его оскорбили, но его древняя и мудрая раса слишком велика, чтобы обращать внимания на такие мелочи. Затем провел ладонью по гребешку и развернулся в сторону юга, где находится его резиденция.

Лотер усмехнулся.

– Уже уходишь? – спросил он.

– У меня срочные дела, – отозвался Керкегор двинувшись по дорожке мимо дома.

– А что, разве не пойдешь со мной к гоблинам? – спросил Лотер, невольно расплываясь в улыбке, больше напоминающей оскал.

Керкегор бросил через плечо:

– Вот еще. Делать мне больше нечего, как ходить ко всяким зеленомордым. И подумай о союзе с птерингами. Второй раз предлагать не буду.

Он вскинул голову. Выйдя в калитку, гордо зашагал мимо построек, покачивая красным он негодования гребнем.

Когда птеринг скрылся из виду, Лотер двинулся в сторону моря, где расположилась резиденция гоблинов. По пути пытался отделаться от увязавшегося следом фермера, который чуть ли не за ноги цепляется и говорит, что только он сможет выбрать правильную корову, что ворги, хоть и могучи, но в скотине ничего не смыслят.