– Волчонок выросла, – нахально скользя по мне взглядом, проговорил один из мужчин. – Так изменилась! Стала просто красавицей!

Я упрямо поджала губы, глядя на них исподлобья.

Мужчины медленно приближались, будто хищники, загоняющие свою жертву в угол. А я поспешно отступала назад, пока позволяло свободное пространство. Но дальше была стена, и я поняла, что сбежать мне вряд ли удастся.

– Глупышка! Думала эти вульгарные тряпки нас отпугнут? – довольно ухмыляясь проворковал другой.

 Чёрт, они такие одинаковые! Как же их различать?

– От зверя не спрятаться, – подтвердил первый. – Он чувствует твою суть изнутри. Чувствует свою истинную пару, свою самку.

– Но я ничего не чувствую, не ощущаю никакой связи. Я вообще не чувствую своего волка, будто его и нет, – предприняла я последнюю попытку. Может, моя слабая волчья кровь и отсутствие способности к обороту всё-таки их отпугнёт?

– Не волнуйся, маленькая, почувствуешь. Как только мы обменяемся метками, связь усилится, и ты будешь чувствовать свою пару не хуже чистокровной волчицы.

 Я сглотнула.

 Значит, выхода нет? Они от меня не отстанут?

– И кто… Кто из вас моя истинная пара? – продолжая отступать, промямлила я и тут же вздрогнула, наткнувшись на стену. – Миссис Флетчер так и не сказала мне об этом.

Мужчины ухмыльнулись, подойдя ко мне совсем близко и отрезая любые попытки к бегству.

– Мы оба, – склонив голову набок, чуть хрипловатым голосом, произнёс мужчина.

 – Что?! – Я испуганно икнула, не сразу поняв смысл его слов.

 Мужчины нависли надо мной, буквально вдавливая в стену своей энергетикой.

– Наши звери оба признали в тебе истинную пару.

 Я округлила глаза, ошарашенно глядя на оборотней.

О таком меня не предупреждали. И я никогда не слышала, что такое бывает. Это как так – сразу двое?!

– Не пугайся, маленькая. – Один из них почти неощутимо дотронулся до моей щеки и проговорил мягко, будоражащим низким голосом: – Так бывает.

– У природы свои причуды. Очень редко, но иногда так случается, что у одной самки может быть сразу два самца, – усмехнулся второй. А затем наклонился и шепнул мне на ухо: – Тебе понравится, малышка.

Я повернулась, и губы мужчины оказались очень близко – так близко, что во рту тут же пересохло и сердце подскочило прямо к горлу.

– Это что, шутка такая? – пискнула я.

– Разве мы похожи на шутников? – Опершись рукой о стену, оборотень наклонился ещё ниже и сверкнул тёмным взглядом. – Мы восемь лет ждали, когда ты повзрослеешь, Эмили.

– Скоро ты станешь нашей, – промурлыкал второй, и его губы вдруг скользнули по моей щеке, а руки потянулись к талии, обхватывая её и притягивая меня в объятия.

Да что они себе позволяют?! Если пара – значит, можно тут же зажимать и лапать?! И при этом даже совесть не в одном месте не мучает за то, что сделали.

У меня внутри вдруг начала разливаться такая ярость! И ненависть вновь всколыхнула из глубин старое, утихшее с годами чувство – боль.

– Ненавижу вас! – зашипела дикой кошкой и залепила одному из братьев – тому, кто сграбастал меня в охапку, – звонкую пощёчину. Он, видимо, не ожидал этого и ослабил хватку, чем я и поспешила воспользоваться – оттолкнула наглеца и, нырнув под рукой второго, выбралась из плена.

Мужчины тут же обернулись, и тот, кому я залепила оплеуху, был уж очень недоволен. Он обжёг меня таким взглядом, что мне вдруг подумалось: а не переборщила ли я с силой удара? Но, отбросив малодушные мысли, тут же перешла в наступление:

– Думаете я забыла всё? Нет. Ничего не забыла. Вы убили моих родителей. Вы… вы мне всю жизнь искалечили! Из-за вас у меня теперь больше нет никого. Я одна… Совсем одна в целом мире.