Муэрто-Медина сидела, сгорбившись, над тарелкой с таким видом, будто ей подали отраву. Она напомнила мне девочку-эмо из моего мира. Этот иссиня-черный цвет волос явно не натуральный.

— А это близнецы Линор и Ленор, — Эдгар указал на коротко стриженных светловолосых детей лет девяти. — Не спрашивай, кто из них мальчик, а кто девочка. То, что кто-то в платье, а кто-то в штанах – вообще ничего не значит. Они любят переодеваться друг в друга и дурить всех. Их даже Крес не различает.

Я присмотрелась к близнецам. Если им нравится притворяться друг другом, то понятно, почему у них одинаковые стрижки. Эти двое были самыми активными. Они крутились на стульях, как ужи – переругивались, кидались едой, жестикулировали. Девяносто процентов шума в столовой создавали именно они.

За близнецами, втянув голову в плечи, сидел тихий мальчик лет шести. Темноволосый, как Эдгар, худенький, чуть ли не просвечивающий. Он вздрагивал и жмурился от громких выкриков старших.

— Стефан не доставит тебе проблем, — представил его Эдгар. — Он общается только со своим хомяком, люди его не интересуют. А вот за Эдмундом нужен глаз да глаз, — он указал на самого младшего ребенка.

Светловолосый кудрявый и розовощекий тот сидел в детском кресле и стучал ложкой по столу, требуя ужин.

— Ему год, — пояснил Эдгар, — но он до сих пор не говорит и не ходит, зато отлично ползает и вечно лезет, куда не следует. Только в этом месяце он чуть не погиб пять раз. Присматривай за ним.

Я еще раз изучила все семейство. Дети разительно отличались и не только по характеру, но и внешне. Разный цвет волос, глаз, форма носа и губ, да много чего на самом деле. Из этого я сделала вывод, что отцы у них тоже разные. Любопытно, где они сейчас.

А еще я поняла – Эдгар не просто так общается со мной. Он дает инструкции, как следить за детьми, словно я – прислуга. Но ведь как-то братья справлялись до моего появления!

На этот вопрос мне ответил звук шаркающей походки. Шарк, шарк – из кухни вышла старушка в вязаном платке на все тело. Платок начинался на голове, переходил на грудь и подвязывался в районе талии.

— Это старая няня Надия, — кивнул в ее сторону Эдгар. — Она плохо слышит, так что говори громче, а лучше кричи, когда к ней обращаешься. А еще она плохо видит.

Няня как раз кормила младшего, тыкая ложкой куда-то в сторону от его рта. Ребенку приходилось крутить головой и ловить ложку на лету, чтобы съесть порцию каши.

Крики близнецов няню совершенно не заботили. Оно и понятно, она плохо слышит. Для нее этот ор, что шепот. Н-да, справлялись они без меня… как-то…

Глядя на весь этот выводок, я с ужасом думала, что мне с ними делать. Я же понятия не имею, как вести себя с детьми! У меня опыта ноль на палочке. Они же меня сожрут. Да-да, дети, как тигры, а ты – их дрессировщик. Только дай слабину, и откусят руку.

При виде семейства Уиллисов, я с тоской подумала, что вариант бомжевания не самый плохой. Зря я так сразу от него отказалась. А что, жизнь на природе, свежий воздух опять же…

— Хлоп! Хлоп! — раздалось над ухом.

Это Эдгар хлопал в ладоши, привлекая внимание семьи.

— Что ты делаешь? — прошипела я.

— Хочу тебя всем представить, — широко улыбнулся он.

Один за другим дети повернули головы в нашу сторону. Близнецы и те на время прервали спор. И только няня по-прежнему тыкала ложкой куда-то в воздух.

— Дети, — объявил Эдгар, — знакомьтесь – это ваша новая няня.

Он указал на меня. Ах так, значит. Няня.

— Она что, умертвие? — подозрительно сощурилась Медина.