– Ты чего мне тут дурой прикидываешься? Сыскарей в моём доме нет. Волк меня скоро разорвёт изнутри, мне плохо. Вчера обезболивающих напился, знакомый врач подкинул, себя плохо помню. Кажется, сыскари зачем-то приходили. Да что ты побелела, не по твою душу. Коли давай! – и он похлопал себя по голому плечу.

– Мать моя лиса… – Марина  поняла, чего хочет оборотень. Какой там секс, ему нужен был противозверин. Информацию, где находится Прасковья Таурон она узнала, пора уходить. – Ах, противозверин, – начинающий сыскарь порылась в пакете. – Подождите минутку, я сейчас вернусь, в машине нечаянно забыла.

– На кой мне сдался противозверин, ты не видишь, что мне плохо. Сто раз пожалел, что связался с этой гадостью и вами. А всё работа, будь она неладна. Мне нужен антидот, – мужчина, плохо контролируя себя, в один шаг оказался возле Марины. И, схватив её за горло, поднял в воздух, девичьи пальцы попытались разжать огромную руку. – Где он? – зрачки оборотня зафиксировались в вертикальном положении, морда начала обрастать шерстью, а второй рукой тот ощупывал девичье тело.

Мари, попробовала извернуться и достать ногой, но оборотень – высокий, а руки длинные. Горло болело, крикнуть и позвать Рому не получилось, оставалось одно – оборот.

– Что тут происходит? – женский крик, больше похожий на рык, остановил оборотня. – А ну, шалава, отпусти моего мужа!

Тяжелой сумкой по морде первому досталось Таурону, тот зарычал и выпустил девушку.

В открытых дверях появился Роман, – молниеносная реакция – и второй удар всё той же сумкой пришёлся по спине медоеда, прикрывшего собой сипящую лису.

– Приказываю поднять руки вверх! – строгий окрик остановил разгорячённую женщину. Она удивлённо повернулась в сторону двери. – Начальник отдела расследований, никому не двигаться.

Марина Николаевна пила воду и тихонько притрагивалась к горлу. Брат несколько раз требовал от подчинённой выйти в другую комнату и обернуться лисой, хоть так немного боль утихнет.

За столом сидел штатный письменник и быстро записывал всё, что говорили оборотни.

Напротив Марины в наручниках с виноватым видом сидел господин Таурон, а из комнаты только что вышел врач, снявший блокировку с волка. И сейчас Валерия мучила совесть и страх. Посадят же.

– С господином Тауроном разговор отдельный. Он точно поедет с нами и, скорее всего, штрафом не отделается, – произнёс Никита Иванович. – А вот вам, гражданочка Таурон Прасковья, светит штраф за нападение на сотрудника сыскного отдела и, скорее всего, очень долгое пребывание в местах не столь отдалённых.

– За что? – ахнула оборотница и решила, что лучшая защита – это нападение. – Откуда мне было знать, что это сотрудники сыска? Они мне корочки не предъявляли. Я захожу в свою квартиру и вижу, как родной муж обнимает постороннюю девицу. Моя волчица такого терпеть не будет, а этот пацан вообще подозрительный был, что в коридоре ошивался. Чего он молча полез в мою квартиру?

– Значит, волчица такое терпеть не будет, а кражу она легко терпит? Странная она у вас, – Никита посмотрел прямо в глаза разгневанной женщины.

– Чего? Какая кража? Где, когда? Я у мамы была, проведовать уезжала. О чём вы?

– У нас в отделе лежит заявление госпожи Мартинес, на которую вы работаете, о пропаже драгоценностей, что находились в шкатулке.

– Да вы… Да я… – волчица вскочила и ощерилась. – Я чужого никогда не возьму, тем более у господ, что так щедро платят. А драгоценности были, я нашла их, когда выкидывала мусор из корзины в мешок. Удивилась ещё, открыла коробку, а они там лежат, поблёскивают. Я же знаю, на кого работаю. Может, хозяйка решила, что коробочка пустая и выкинула её сослепу. Ну, я и пошла на кухню, где она со свекровью чай пила. Не успела дойти, как навстречу матушка господина Мартинеса из кухни выходит. Я улыбнулась, пояснила ей, что так и так, драгоценности нашла в мусоре и попросила передать невестке. Женщина меня поблагодарила, мило улыбнулась и прошла в ванную комнату. Какие ко мне претензии? Женщина престарелая, может, нечаянно в ванной забыла или с собой забрала. Я чиста перед законом, вот её и допрашивайте.