Девушка притронулась к шее, тряхнула головой. Лиса она или не лиса, но всенепременно погасит крик и угрозы разъярённого медведя.

– Посмотрим! Едем! – злость на себя за то, что испугалась, злость на тех маньяков, что убили неповинную оборотницу, заставил Марину собрать волю в кулак и двинуться на встречу с неизбежной любовью.

А папа умел проявить любовь, как никто другой.

– Догоняй! – байк пронёсся мимо Никиты.

– Могла бы и подбросить… – медведь подошёл к служебной машине.

12. Глава 12. Иван Максимович

– Господин начальник стражи Города тысячи оборотней, – лиса бесшумно ходила вокруг медведя кругами в своём истинном обличии. Лисий хвост мелко подрагивал, выдавая сильную степень раздражения. – Вот даже не знаю, господин Иван Максимович Дурож, обижаться на вас, злиться, собрать вещи и уйти жить отдельно? А, папочка? Или простить и понять?

На лице отца эмоции сменялись одна за другой. Не успела дочка войти в комнату, как тот собрался накинуться на глупую девчонку, кинувшуюся в погоню за неизвестной машиной.

Не получилось. Влетевшая в комнату дочь сбила его своим оборотом и тут же перехватила инициативу.

Было в лисьих голосах что-то такое, медово-елейное, убаюкивающе-успокаивающее. Любой оборотень поддавался на чары рыжехвостых, (иногда и белохвостых – лисы бывали разных расцветок). Может, за это их и недолюбливали они могли сбить злость, спесь, раздражение и даже боевой настрой воина-берсерка.

Вот и господин начальник стражи Города тысячи оборотней, по совместительству отец молодой хитрой лисички, попал под чары её нежного, тягучего, успокаивающего голоса.

Злость и негодование отступили, он слушал дочку и удивлялся. А зачем он злился, Марина же права. Это он с сыновьями сплоховал, надо было приставить двух, нет, трех охранников к дочке. Злиться нужно только на себя.

– Папочка, – лиса медленно подошла к сидящему на стуле мужчине и положила голову на его колени. – Завтра мой первый день на работе, – она подняла мордочку вверх. – Разреши мне войти в группу. Пойми, я должна помочь найти того ублюдка, что убивает оборотниц. Ты же понимаешь, что лиса будет незаменимой…

Иван Максимович внимательно смотрел на лису и думал.

– У меня одна дочь, и мне тяжело будет знать, что именно ты будешь выступать живцом. И не нужно строить глазки и распускать обаяние, я уверен на сто процентов, что твой рыжий хвост не выдержит и побежит впереди всех.

– Пап, но это дело расследуют профессионалы и трое из них — твои сыновья. Неужели ты думаешь, что они отпустят меня без сопровождения? И я не уверена, что они решат ловить на живца.

– Марина, тебе нельзя было идти в учиться в Академию, тем более на сыскаря. Лисы, если и служат на благо родины и народа, то шпионами, а иногда дипломатами. Может, всё же замуж?

– Папа, ну, что так кардинально? Чуть что, сразу замуж. Успею.

– О, а у нас тут лисотеропия? Почему меня не подождали? Я тоже злой, как сто потревоженных буйволов, – самый младший из братьев, высокий красивый, можно сказать, аристократически красивый, плечи не по-медвежьи узкие. Нет, он не слабый, а жилистый, только рубашки с длинным рукавом это скрывали.

Володя положил на кухонный стол три заячьих тушки, облокотился спиной на дверной косяк и сложил на груди руки.

– А что происходит? Случилось что? – но ни Марина, ни отец ему не ответили.

– Пап, скажи «да».

 Марина прошептала последние слова таким завораживающим голосом, что медведь, погладив дочь по голове, произнёс:

– Да, – но это была не победа Мари, а взвешенное решение Ивана Максимовича. Он не занимал бы такой высокий пост, если бы не имел железный характер, стальные нервы и твёрдую руку.