– Это я, – подтвердила я и показала свой паспорт. Мужчина его проверил, передал мне большой бумажный пакет и попросил расписаться в планшете о доставке. Выполнила просьбу и закрыла за мужчиной дверь. Прошла на кухню, где положила пакет на стол и стала с сомнением его рассматривать. На бомбу, конечно, не похоже, на ощупь что-то твёрдое. Вздохнув от осознания своей дурости, вскрыла пакет и мне на руки упала увесистая папка и связка ключей… очень знакомых мне ключей.

С изумлением повертев в руке связку с ярким расписным брелоком, который я сама же и расписывала после покупки квартиры, и стала судорожно просматривать папку. На первой странице обнаружила лист с рукописным текстом, где размашистым почерком было написано:

«Требуется только ваша подпись, и квартира официально вновь станет вашей. Простите за доставленные неудобства. Более я вас не побеспокою. И. Р.

P.S. Вы стоите больше, чем любой контракт.»

С недоумением и подступающей паникой пролистала документы, и только со второго раза до меня дошло, что это… дарственная. Причём дарит мне квартиру именно Рязанов!!! Хотя в моем договоре купли-продажи стоит фамилия некого Ларионова.

Опустилась на стул, так как неожиданно ноги перестали держать и, в растерянности с примесью ступора, посмотрела на знакомую и родную связку ключей. А после вдруг разревелась, чего не делала с момента смерти родителей.

***

– Добрый день, чем могу помочь? – поднявшись и расплывшись в профессиональной улыбке, спросила меня всё та же «Мисс Мира».

Несколько запыхавшись, перевела дыхание, напомнив себе, что моё бешенство не должно распространяться на всех, так как девушка ни в чём не виновата, и, сглотнув, спокойно произнесла:

– Рязанов… В смысле, я бы хотела встретиться с Ильёй Андреевичем. Надеюсь, он у себя?

– У него сейчас проходит совещание, – вновь вежливо заметила девушка. – Вам назначено? – и очередная безукоризненная улыбка, которая стала меня отчаянно бесить. Уж лучше бы она мне нахамила, а то сдерживать свою грубость становится всё сложнее и сложнее.

– Нет, – против воли получилось несколько рычаще, что, видимо, удивило девушку, но менее вежливой она не стала.

– В таком случае не могли бы вы немного подождать? Совещание уже подходит к концу. Я ему сообщу, что вы пришли. Как вас представить?

– Воронцова. Он поймёт, – пообещала я и села на диванчик для посетителей. Девушка кивнула белокурой головкой и вместо того, чтобы связаться по внутренней связи, стала что-то печатать на компьютере.

М-да, наученная фильмами, я несколько не ожидала, что с начальством секретарши могут связываться иначе, чем по селектору.

Через минуту девушка повернулась ко мне, улыбнулась и произнесла:

– Илья Андреевич примет вас через десять минут. Быть может, выпьете чай или кофе?

– Нет, благодарю, – мотнула я головой и постаралась немного успокоиться.

– Простите, – вдруг обратилась ко мне девушка и с некоторой опаской покосилась на дверь в кабинет начальника. – Вы ведь Воронцова Дарья – художница? Верно?

– Верно, – нахмурилась я подозрительно.

– Я в ваш прошлый визит не догадалась сразу, простите, – смущённо улыбнулась она. – Просто мы с моим молодым человеком очень любим искусство, а ваши работы нам всегда очень нравились. У жениха даже есть несколько ваших картин, и он ими очень гордится.

Вежливо улыбнулась и произнесла:

– Очень рада.

– Простите за бестактный вопрос, – помедлила девушка, бросив на меня нерешительный взгляд. – Почему вы прекратили писать? Вы исчезли со всех выставок так неожиданно. Но ничего подобного вашим работам мы так и не смогли найти у других художников.